Черные пятна на белом халате. Дневник стоматолога - стр. 14
Я собирался домой; скорая была на вызовах, и неизвестно, когда она приехала бы, – дом находится недалеко от больницы, и я решил не дожидаться и пойти пешком. На улице все так же ветер указывал направление падавшим снежинкам, а на крыльце стоял пациент, которому я только что удалил зуб, и курил сигарету.
– Ты домой? – обратился он ко мне.
– Да, домой, ты бы тоже уже пошел, час поздний.
– Я и собираюсь, а ты в какую сторону идешь?
– В сторону магазина «Незабудка».
– О, мне как раз туда же. Ты не против будешь, если я с тобой пойду?
– Пойдем. – Честно признаться, я хотел бы один пойти, но я не смог ему отказать, мне было его немного жаль.
Он докурил сигарету, бросил ее в урну, и мы пошли.
– Слушай, еще раз тебе спасибо – ты меня очень выручил, я так долго ходил с этим противным зубом. Наконец-то он меня уже не будет мучать.
– На здоровье.
– Тяжело жить с диагнозом ВИЧ, а когда все вокруг еще про это знают, то еще тяжелей. Относятся к тебе, как к заразе, думают: если дотронутся до тебя, то тут же заразятся, но на самом деле это же не так – не было случаев заражения через рукопожатие, даже через поцелуй маловероятно. Но люди все равно сторонятся, даже зная про все это.
– Давно ты живешь с таким диагнозом?
– Года четыре уже как. Здесь много в поселке людей с ВИЧ-статусом, с гепатитом, только вот никто этого не говорит. Как я слышал, у нас здесь, в поселке, хотят ВИЧ-диспансер соорудить и всех прокаженных с округа сюда отправлять, – а че, у нас дороги тут нету, ни железной, ни автомобильной; поселок как остров какой-то, окружен рекой, ни приехать, ни уехать. Самое место, думают, для таких – всех в одну кучу закинуть, и чтоб все жили здесь и здесь же померли. И потом только по справке будут разрешать выезд за поселок.
– Звучит жутко. Думаешь, и вправду так будет?
– Думаю, да, а ты сам посмотри: зараженных меньше не становится, еще все отсюда уезжают, дома вон пустые стоят, молодежь не хочет здесь оставаться, да и более взрослые тоже уже.
Мы уже доходили до поворота, куда мне надо было сворачивать домой. На улице совершенно никого не было. Было темно, фонарные столбы через один еле освещали дорогу. Все это время его утопический рассказ сопровождала холодная вьюга. Я остановился у перекрестка, где лампа фонарного столба ярко освещала осыпавшийся снегом перекресток, и сказал, что мне пора домой. Он снова начал благодарить меня, еще пуще прежнего, встал на колени, чем заставил меня смутиться, и чуть ли не в слезах хвалил меня. Я поднял его на ноги, он неожиданно обнял меня, потом протянул замерзшую руку и просил его за все извинить. Я, немного замешкавшись, пожал ее и сказал, что если будет необходимость, то он может обращаться за лечением.