Черные минуты - стр. 21
– Я думал, у вас еще что-то есть.
– Например?
– Ну я не знаю… что-то очень важное… вы же сами сказали…
– Эти книги очень важны. Бернардо их очень ценил, – настаивал я. Мне жуть как хотелось выпить.
– Но насколько я понял, это срочно?
– Еще бы не срочно! – Я обвел рукой кабинет. – Посмотри, какая здесь теснота. Каждый ученик, что приходит ко мне, забывает здесь одну-две книги. В конце концов, у меня не публичная библиотека.
Кабрера нахмурился и подозрительно взглянул на меня – так и Бернардо, бывало, оглядывал лжецов, которых видел насквозь. Похоже, с нашей последней встречи в нем развилась интуиция (думаю, не слишком, но все-таки). На миг я испугался, что он сейчас отбросит все приличия и устроит мне форменный полицейский допрос, но он применил ко мне более изощренную пытку. Он долго болтал о разных пустяках, продлевая мои мучения, чтобы затем перейти к атаке.
– Как приятно вернуться в школу, – говорил он. – Вижу, что она разрослась, открылись новые классы.
– Ну да, народу прибавилось. Видишь ли, новые неграмотные дети рождаются каждый день. Когда ты был тут в последний раз?
– Хм… лет двадцать назад.
– А… ясно. И когда тебе поручили это расследование? – спросил я, боясь, как бы он не ударился в воспоминания.
– Не далее как сегодня утром.
– То есть Весельчак теперь не при делах?
– Вроде того. Кстати, святой отец, на прошлой неделе я видел, как вы с ним разговаривали.
– Это, знаешь ли, мой долг.
– Вы больше не навещаете заключенных в тюрьме?
– Навещаю, а как же. Я по-прежнему тружусь на два лагеря, как распорядился епископ, дабы способствовать прекращению вражды.
Его вопросы насторожили меня. Интересно, насколько он осведомлен о деятельности Бернардо Бланко? Судя по хмурому лицу, ему кое-что известно. Мы оба молчали, и неловкая пауза затягивалась. Что у него на уме? Если он ждет от меня признания, то не дождется. Или нарочно тянет время, чтобы меня помучить? А проклятая бутылка водки в шкафу, словно обольстительная женщина, так и манила меня к себе. Я понимал, что заслужил эту муку, что поделом мне, но от этого не становилось легче.
Тем временем Кабрера уселся поудобнее, показывая, что никуда не торопится. Поскольку он явился ранее назначенного времени, я не успел убрать, и все улики остались на виду. Прежде всего – шахматная доска с неоконченной партией.
– Бернардо был достойным соперником? – спросил он.
– Весьма, но часто терял ферзя, – ответил я, не подумав, и мысленно укорил себя: «Фриц, опять ты сболтнул лишнего! Ты сам загоняешь себя в угол!»
Во взгляде Рамона промелькнуло изумление – наверняка он начинал догадываться о случившемся. Но вместо того чтобы добить меня, как на его месте поступил бы Бернардо, он взглянул на обложку романа Стивенсона и спросил: