Черные крылья - стр. 6

В этом мире хватает дерьма. И среди худшего – те, кто похож на людей. В особенности те, кто околачивается в Мороке. Хуже всего гости издалека, с востока. Конечно, вмятинка, похожая на отпечаток детской ноги, могла получиться случайно. Скажем, от ветра. Но ее мог оставить «малыш».

Я едва дышал. По шее сползла капля пота. Я весь превратился в слух, стискивая мушкет – крепко, чтобы унять дрожь в пальцах.

– Давай скорей, – прошипел я.

Ненн умеет работать, в особенности когда можно потерять деньги, за которые три дня дышали пылью Морока. Она вынула меч и занялась мясницким делом. Я ощупал ствол, проверил, сойдется ли фитиль с запальной полкой. В ущелье все казалось спокойным, неподвижным. Ненн пилила и резала, орудуя словно машина. Я снова проверил почву. Всего один отпечаток в половину размера взрослой ноги. У обоих приспешников ступни намного больше.

– Еще быстрее, – прошипел я.

– Готово, – объявила Ненн, отдирая последние лоскуты.

Ей долго придется отмываться.

– Они всегда тяжелей, чем я ожидаю, – заключила Ненн, показывая мне трофеи.

Отлично, лица целехоньки.

– Не тряси ими так. Уважай мертвых.

– Мне три раза наплевать на приспешников, – сообщила она и харкнула на безголовое тело. – Им так надоело человечество, они так хотят заделаться драджами. Вот и я с ними не по-человечески.

– Хватит. Пойдем отсюда.

Мы завернули головы в старое одеяло. Пусть кровь и успела высохнуть, это еще ничего не значит. Тот, кто грохнул приспешников, может околачиваться поблизости. Моя рубашка взмокла под доспехом.

Мы вернулись по собственным следам в устье расщелины, вскарабкались по осыпи, подгоняемые страхом, но удерживаемые осторожностью. Головы болтались в самодельном мешке на моем поясе. Да, Ненн права: тяжелые. Но мы все равно очень быстро лезли по мешанине щебня и окаменелых кореньев. Я постоянно оглядывался и оттого поскальзывался. Бешено колотилось сердце, к глотке подкатывала тошнота. Не удивлюсь, если снаружи нас ждут не компаньоны, а разодранные трупы. Пришлось напомнить себе, что кровь была засохшей. Убийца сделал работу и ушел.

Фу, зря боялся. Мои засранцы радостно заорали, завидев нас с окровавленным мешком.

– Все гладко? – спросил Тнота.

Я сделал вид, что не расслышал, и заорал:

– Отъезжаем! В седла, шевелите вонючими задницами! Кто через полминуты не в седле, остается здесь!

Радость улетучилась. У меня никудышная команда, но настроение они хватают с лету. Ненн чуть не с земли запрыгнула в седло. Народ не представлял, что нас так напугало. И не надо ему знать.

– Как думаешь, сможем к вечеру добраться до станции? – спросил я Тноту.