Чёрные - стр. 7
Больше часа мы топали туда по большому кругу: немного вернулись от «угла» обратно по уже пройденному пути, а потом через лес и поле. Перед выходом на него, Рольф залез на дерево, и посмотрел: не видно ли ту группу. Она оказалась настолько далеко, что можно было смело начинать движение по высокой полевой траве.
Когда мы добрались до места, солнце уже совсем опустилось. Далеко в лес углубляться не стали. Нашли хорошую ровную площадку и сначала просто сидели отдыхали, с интересом наблюдая за «прикинутыми». Те все еще продолжали копаться. Мы поставили палатку и сели на пригорок с банками тушенки в руках. Костер решили не разводить – все-таки довольно близко, – будет виден и огонь и тем более дым. Сидели ели тушенку с хлебом и смотрели, как группа закончила работу и тоже собралась у костра. В итоге их оказалось шестеро плюс две собаки.
Нам было немного завидно и если бы не шуточки Кота, наверное, даже грустно. У них настоящая группа: организованные, одинаково одетые, одержимые общей идеей, скорее всего, неплохо оснащенные – бинокль, по крайней мере оказался точно: окончив работу и перед тем как разжечь костер, один из них стал осматривать окрестность. Мы в этот момент залегли и не шевелились, только подглядывали. Осмотрев поля, дозорный перешел на «зеленку», поворачиваясь по кругу, и несколько раз замирал, во что-то всматриваясь. Заострил свой взгляд он и в районе нашей дислокации, но не больше, чем на других местах, из чего мы сделали вывод, что ничем себя не выдали. Еще бы, мы даже жевать перестали, а палатку за деревьями видно быть не должно.
Самое же главное: «прикинутые» уже копали! И не важно: нашли они что-нибудь или нет, но они уже потрогали эту видавшую войну и хранящую ее трофеи землю.
Мы решили лечь пораньше, но перед этим Рольф, словно предчувствуя что-то, предложил спрятать лопаты. Мы с Котом начали хохмить, что если вдруг среди ночи придет дикая мышь, то нам нечем будет отбиваться, но Рольф спокойно, без всякой агрессии и иронии сказал, что отобьемся топором, а потом отошел шагов на двадцать и указал место, где нужно зарыть лопаты. Возможно, они и по сей день там лежат.
Среди ночи мы, непривычные к жизни в лесу, несколько раз на какие-то шорохи и хрусты не без опаски вылезали из палатки, и светили по деревьям. И ничего, и не кого не увидев, но от этого не более успокоенные, возвращались в свои спальники. В конце концов, усталость взяла свое, и не обращая больше внимания на непрекращающиеся лесные звуки, мы уснули.
А потом проснулись…
Кот был так напуган, что не стесняясь быть осмеянным заявил, о возвращении домой первой же электричкой. Об этом можно было и не говорить – все прекрасно понимали, что «турпоход» окончен и нужно возвращаться. Запасного варианта в тот момент у Рольфа не было, да и наши потери не позволяли продолжить поиски. Вернее, не продолжить, а начать. Лопаты, палатка, карта – остались в лесу. Их найти и вернуть еще можно. Но вот желание что-либо делать и настроение – утеряно безвозвратно. Мы с пониманием смотрели как все, что было в своем рюкзаке – банки с тушенкой, хлеб, ложку, фонарь и прочее, Кот, попив воды, с остервенением вытряхнул, и разбросал по оврагу. Оставил только спальник. Батон хлеба, который никак не хотел улетать в кусты, и несколько раз оказывался перед ним, белея в сумерках оврага, Кот пинал ногой, пока тот не развалился.