Чернозимье - стр. 16
Олег испустил протяжный стон. Его подбородок сделал несколько судорожных движений, словно он силился что-то проглотить, после чего по телу пробежало дрожь, а затем оно обмякло и застыло.
Глухо заплакала за моей спиной Вика. Тим саданул грязным кинжалом в стену и выругался.
Я вновь взглянул на безжизненное уже лицо Олега, думая о том, догадался ли он, кто именно его убил. Вряд ли. Но если вдруг да, то насколько ужаснее ему было умирать, зная это. Больше десятка лет искать потерянного сына и найти его вот так. Мне стало ужасно, до дрожи в ногах жаль этого крепкого мужика, прожившего здесь такую странную жизнь.
И в этот момент я увидел, как где-то у самого
– Ребят, вы тоже это видите? – уточнил я.
– Что? – спросила Вика за моей спиной. – Что видим?
– Вот этот свет белый… – неуверенно произнес я.
Тим обошел стол и внимательно взглянул на меня.
– Ром, тебе бы это… как-нибудь отвлечься, что ли… – произнес он дрогнувшим голосом. – Пойдем на улице постоим – все равно ведь спать никто уже не будет. Нет здесь никакого света.
Я осторожно протянул пальцы к сфере, зависшей в нескольких сантиметрах от тела и слегка покачивающейся в воздухе, словно светлячок, трепещущий крыльями. Она двинулась навстречу моей руке и секунду спустя соприкоснулась с ней, легонько кольнув при этом, словно ударив слабеньким электрическим разрядом. А затем исчезла в моей ладони.
4. Глава 3
Когда из-за поворота лесной дороги показались заснеженные башни Кернадала, мне на секунду показалось, что я приехал куда-то не туда. Не в полуразрушенную лесную крепость, приют нескольких десятков изгоев, а в средних размеров город, да еще и в период ярмарки.
Лесная поляна была запружена возами, изрыта колесами и конскими копытами. Отовсюду слышалось лошадиное ржание, стук топоров, ругань и смех. Со всех сторон замок окружили неопрятные палатки и свежеотрытые землянки. Тут и там курился дым от многочисленных костров, а земля вокруг крепости превратилось в сплошное месиво из грязи, снега, золы и нечистот.
Едва протиснувшись между двумя телегами и оказавшись на грязной улице этого странного посада, я наткнулся на Матвея – парня, который некогда помогал Сергею по хозяйству после отъезда Ланы. Его я оставил в замке за старшего, когда уезжал ко двору, поручив хоть немного отремонтировать стену. Но застать по приезду такое я никак не ожидал.
Матвей – высокий парень лет двадцати пяти, выбритый налысо – о чем-то спорил охрипшим голосом с молодым рыжеволосым детиной, одетым, как городской подмастерье.
– О, Рома! – воскликнул он, увидев меня, с явным облегчением, поспешил мне навстречу, прихрамывая на правую ногу, и заговорил громче, чем нужно. – Ты это... классно, что приехал! Тут жесть, что творится!