Черноземье - стр. 8
А на мой комитет, своего единственного защитника и спасителя страны после тайных расправ с самыми явными агентами англосаксов, вообще постоянно нездоровую бочку катит. Только мой личный авторитет все еще спасал организацию от понижения в правах и прочих реструктуризаций. Теперь же, когда меня нет рядом, совсем некому отстаивать полную свободу в беспощадной борьбе с врагами страны.
Да и так его жалобами постоянно достают на жесткие действия моих архаровцев, а он печально уши развесит и слушает с утра до вечера как слишком приличный по жизни человек.
Нет такого у него в характере, чтобы просто отдать четкий приказ всех, за кого слезно просят, допрашивать еще сильнее и жестче, тогда бы все просители сразу отстали. Чтобы задержанные во всем признались и все очень правдиво рассказали, как Родину оптом и в розницу продавали, в том числе и про своих хлопочущих родственников тоже.
Это я ему тоже советовал, но император не стал прислушиваться к моим словам, как уже к очень многому в последнее время.
Так что не думаю я, что император спокойно досидит на троне. Прогнившее самодержавие уже некому спасать из толковых людей, я там последний такой оказался. Остальные мои заместители доступа к телу государя вообще не имеют и донести до сознания императора спасительные идеи никак не смогут.
Вернул я все-таки страх к государству у самых дерзких и борзых скрытых или явных врагов империи, но вскоре он бесследно пропадет из-за того, что император изволит постоянно гневаться на своих верных опричников.
Свергнут его, скорее всего, сформировавшиеся и сплоченные партии политических наемников Запада и просто всяких проходимцев-болтунов. Последней его огромная империя останется здесь на европейском континенте после разрушения трех империй стран Оси, а по замыслам негласных хозяев мира – это уже явно лишний рудимент абсолютизма.
Ну и ладно, все в этом времени, что я мог – я уже сделал, теперь пришла пора познакомиться с плодами рук моих.
Ощутить, насколько они стали горькими или все же остались такими сладкими, как казались в тот момент, когда я тайно покидал столичный город Санкт-Петербург.
Который так и не стали переименовывать пока в Петроград, а Ленинградом тем более пока вообще не пахнет.
На мой союзный паспорт, дата выдачи которого переправлена на восемьдесят первый год, теперь можно не рассчитывать совсем. Вряд ли тут был Советский Союз, а если что-то такое и произошло, точно такого же паспорта уже не случится в истории.
Про все то, что случится после моего исчезновения, мне очень хочется прочитать поскорее. Как изменилась жизнь империи, Европы и всего мира из-за моего непосредственного вмешательства.