Чернорабочий - стр. 20

Параллельно приходилось заниматься всякой скучной дребеденью: ходить в филиал министерства внутренних дел для оформления удостоверения личности, выбирать (не без помощи Риты) банк, где я должен был открыть счет, а также больничную кассу – учреждение, где я вставал на медицинский учет и которому шли небольшие отчисления каждый месяц, появляться в филиалах министерства абсорбции и «Сохнута», чтобы сообщать о проделанных мной шагах и предоставлять все новые и новые данные о формирующемся гражданине государства Израиль. Мне пришлось получать целые кипы всяческих бумаг и море различных пластиковых карточек, учиться пользоваться всем этим и в полной мере ощущать свою значимость. Но все эти офисы, учреждения, служащие проходили мимо моих распахнутых глаз бесплотными тенями на фоне моей новой страны, не задерживаясь ни на секунду дольше положенного. Я впитывал язык, музыку, лица, архитектуру, блюда своего народа, живущего на земле, с которой мои предки ушли, плача, в сторону территории, занятой готами, две тысячи лет назад.

Все, что проходило передо мной в первые дни пребывания на Земле обетованной, напоминало изображение на экране в дорогом кинотеатре, где без малейшего перехода скучный черно-белый фильм сменился цветным приключенческим боевиком с множеством спецэффектов, расцвеченных современной компьютерной графикой. Я неожиданно увидел, что улицы необязательно должны быть серыми, лица встречных прохожих, продавцов и официантов могут быть улыбающимися, овощи и фрукты в открытых лавках должны быть яркими и вымытыми и каждый может одеваться, как ему заблагорассудится, без опасения быть высмеянным. Попав в другой мир, я искренне радовался этому, как ребенок, родители которого сменили его чопорный престижный детский сад с примерными очкастыми детьми и воспитательницами в строгих костюмах на обычный районный – с драками, голыми коленками в вечных пятнах зеленки и никем не сдерживаемым звонким детским смехом.

Однако эйфория довольно скоро закончилась.

В один прекрасный день я все-таки задумался о том, что же я буду делать дальше, и ужаснулся. Потому что сам не ожидал, что настолько слабо представляю свое будущее после достижения основной на тот момент цели: переезда в Израиль. Переехал. И что?! Пятый сон Веры Павловны закончился, так и не начавшись, когда я, апатично жуя надоевшую булочку с надоевшим хумусом и лежа на кровати в одежде и кроссовках, спросил у одного из своих соседей по комнате, высокого, лысого и худого дядьки средних лет из Ужгорода: