Чернокнижник - стр. 84
–Отпустите! Отпустите, прошу!… Я не…
Лаки посмотрела на Мастера – под маской лица было не увидеть, – но она успела опустить взгляд и заметить, как крепко он сжал пальцы в кулаки.
–Враги пытаются нас сломить! – голос Кларенса гулко отдавался в каменных стенах. – Маги Кварты пытаются нас сломить! Лесные эльфы, приспешники императора Ликаса тем паче! Но нас не запугать шпионами!
Я не шпионка, я ведьма, ведьма! – голос девушки сорвался и перерос в рыдания.
–И теперь мы покажем, что с нами шутить не нужно! Что мы должны сделать со шпионами?
Дальше случилось то, отчего сердце у Лаки ухнуло и подскочило склизким комком к горлу. В руках у Кларенса в одно мгновение оказалась медная чаша и огромный изогнутый нож. Умело перехватив рукоять, он шагнул к девице, вдруг замолчавшей, так и не переставшей трястись мелкой дрожью.
–Во славу Чернокнижника, за упокой моих врагов, – негромко сказал он.
А затем Кларенс запрокинул девушке голову и четким отработанным движением полоснул ее по горлу.
Страшные булькающие звуки нарушили тишину зала. Алая кровь хлынула из раны, и Лаки вдруг подумала, что ее неестественно много. Что вот она все льется и льется… Так не бывает, это сон, сон…
Кларенс подставил к ране чащу почти сразу. Кровь хлынула в тяжелый сосуд. Кларенс наполнял его, пока с последним всхлипом девушка не испустила дух.
–Причащайтесь, братья, – он прошептал это, но все вокруг услышали.
С омерзением глядела Лаки, как всего в нескольких шагах от нее первый господин в маске взял чашу и отпил из нее. Отстранившись, он шумно вздохнул и передал сосуд дальше. Ближе, ближе… Все внимание Лаки сосредоточилось на чаше. Не существовало ничего, кроме чаши.
–Пей, сестра.
Изо всех своих сил стараясь подавить рвотные спазмы, Лаки поднесла чашу к губам и, задержав дыхание, сделала глоток.
Сначала что-то теплое, вязкое и солоноватое хлынуло ей в рот. Но потом оно превратилось в нечто неимоверно жгучее. Лаки стоило огромного усилия проглотить этот жидкий огонь, через мгновение в желудке ее словно произошел небольшой взрыв, а затем наступила тьма…
Темнота… давящая темнота… Но потом снаружи век как будто коснулся луч света. Да, солнце светило в глаза. Все тело Лаки словно одеревенело, но потом постепенно она снова начала чувствовать – пальцы на ногах, на руках… Она почувствовала, что лежит в кровати, в своих покоях, по всей видимости. В не очень удобной позе – шея затекла. Да и с левой ногой как будто не всё в порядке – отлежала?
Лаки медленно открыла глаза.
И тут же охнула, зажмурив их и схватившись рукой за голову – виски давило железными тисками мигрени. Голова болела немилосердно. Чуть сфокусировав взгляд, Лаки увидела на прикроватной тумбочке кувшин и небольшой глиняный кубок.