Чернокнижник - стр. 71
–Мастер! – в ужасе взвыла внучка Анжело.
–Впервые вижу такой эффект! – рассмеялся отчего-то Мэтуу, подбежав к ней через минуту. – Сгинула! Ну, ничего, через час-два все вернется на место.
–Но где ее голова?!
–В каком-то из пространств между мирами. Ты кстати.., – он слегка запнулся, посмотрев на Лаки, – ты успокойся. Опасность миновала. Перестань бояться.
Лаки не видела себя со стороны и лишь кивнула.
–А старик? что с ним?
–Я его оглушил. Сейчас я тебе тоже… покажу немного магии. Идем!
Они добрались до старика – он так и остался лежать возле придорожных кустов. Мастер склонился над ним – и через секунду держал его клинок в руках.
–Мастер, что ты делаешь?
–Я же говорю, успокойся, – все так же со смешком заметил Мастер. Он снова склонился над поверженным противником и стал делать уж совсем что-то странное – с силой дернул старика за седую шевелюру.
И она осталась у него в руках.
–Парик?
–Да. Парик, линза, искусственный клык – он очень постарался, чтобы выглядеть повнушительней. И чтобы остаться неузнанным, – теперь после манипуляций Мастера на обочине лежал просто лысый сморщенный старичок в запыленном старомодном одеянии. Лаки обеспокоенно посмотрела на него. Словно прочитав ее мысли, Мастер прибавил:
–Будет жить. Пульс есть, просто оглушен. Надо проверить карету.
–Зачем?
Ее учитель, как часто бывало, не спешил с ответом.
Они приладили колесо и поставили карету. Затем привязали пана Качинского к стволу внушительного дуба. Тело Катежины попросту убрали с дороги – без головы она вряд ли могла застать их врасплох.
–Никогда не видела ничего похожего, – не без уважения сказала Лаки, заглядывая внутрь кареты.
Ибо это была скорее не карета, а передвижной дом. Здесь был и диван с креслицами, и гардеробная, и некое подобие туалетного столика с ширмой… И ящики, коробки, узлы, свертки, которыми было завалено все остальное пространство. Мастер и Лаки разошлись по сторонам. Так уж случилось, что она оказалась ближе к туалетному столику. Ее поразило обилие белил, гримировальных красок и прочего. "Словно бродячие артисты", – подумалось ей. На столике также лежал черный плотный конверт, на котором стояла взломанная сургучная печать. Внутри на прекрасной мягкой надушенной бумаге было письмо, написанное на универсальном языке (на письме понимать его Лаки было сложнее, чем в речи). Она развернула листок и попыталась прочитать:
"Любезный Ежи Качински!
Я, темный лорд Кларенс, имею честь пригласить Вас на ежегодный праздник летнего солнцестояния («Так ли это переводится?»), который пройдет в моем замке. Сообщаю Вам, что сбор будет весьма…. обширным. Мы будем говорить с Вами о том, как нам помочь владыкенашему Чернокнижнику. Приехать можете с племянницей своей Катежиной, она рангов в… ведовстве достигла высоких… Ваш ключ: "Огонь гаснет, ручьи иссыхают", а отзыв "С темноты началось, ей и закончится".