Черное знамя - стр. 41
Туфли, в которых сейчас, носит третий сезон, и уж к сапожнику подходить с ними стыдно.
Но ничего, все это временные трудности, никакой набор старых пердунов, пусть даже финансовый гений, хитрый лис Коковцов при поддержке отважного генерала, отца народа Алексеева не удержит Россию от перемен. Надо только немного потерпеть, напрячься, и тогда все будет, и деньги, и новая жизнь, и гордость за свою страну.
– Ну, я пошел, – объявил Игнат.
Мрачный сутулый фотограф обладал редким даром убеждения, или просто умел вызывать в собеседниках жалость, поэтому на переговоры вроде сегодняшних, когда денег нет, а выпускать номер надо, обычно посылали его.
– Удачи, – пожелал ему Олег, а сам перебрался за свой стол.
Первым делом – конверт, принесенный вчера курьером с Разъезжей улицы, где находится петроградское управление ПНР: предписания, распоряжения, программы и воззвания, порой даже статьи, рассказы или стихи, сочиненные кем-то из партийцев.
Что касается последнего – чудовищная графомания, которую нужно редактировать, а на самом деле переписывать, и потом вставлять в газету.
– Ну что, за дело? – спросил вернувшийся в комнату Севка.
Олег кивнул и вскрыл конверт.
К его удивлению, на этот раз сверху лежал документ в один лист, озаглавленный «Циркулярное письмо: губернским вождям и вождям региональной партийной прессы», а подписанный «начальник отдела, вождь пропаганды Партии народов России Штилер И. И.».
Эту фамилию Одинцов слышал, причем неоднократно, хотя с ее обладателем никогда не сталкивался.
Иван Иванович Штилер, коренной петербуржец, перебрался в Москву еще в двадцать первом, чтобы редактировать ведущую евразийскую газету «Борьба», и прославился как автор ядовитых, агрессивных статей. Но настоящей звездой он стал после тех же выборов в Ростовской губернии, на которых заведовал агитацией, и не гнушался, если верить слухам, никаких, даже самых грязных приемов.
Марширующие по центральным улицам колонны под черными знаменами…
Громогласные ораторы, выступающие чуть ли не на каждом перекрестке…
Вездесущие плакаты, крикливо настаивающие «Мы или катастрофа!»…
Чучела «врагов народа», лупцуемые палками и сжигаемые при стечении народа…
Избиение неизвестными кандидата от конституционно-демократической партии, прилетевшая из толпы в лицо самому Чернову, лидеру эсеров гнилая помидорина, сведшая на нет эффект его блестящей речи.
Интересно, что пишет Штилер, возглавивший только что созданный отдел.
До сего момента пропаганда была отдана на откуп губернским вождям, директорат в нее практически не вмешивался, разве что требовал печатать наиболее важные речи вождей, в особенности Огневского.