Черное знамя - стр. 15
А если поднимутся и те, и другие, то кто их остановит?
Не армия, значительно уменьшенная по условиям Амстердамского мира.
И не гвардия, только и способная, что на дворцовые перевороты.
– На сем я имею честь закончить свое изложение, и благодарю вас за внимание, – Трубецкой поклонился, и был награжден жидкими аплодисментами.
С таким лидером ПНР мало чего светит.
Умен, вне всякого сомнения, но в практической политике интеллект мало чего значит, там куда важнее умение объединять и вести за собой людей, а также агрессивность, наглость и полное отсутствие морали.
Место Трубецкого занял плюгавый типчик в несвежем костюме, назвавшийся так неразборчиво, что Олег его фамилию не разобрал.
– Страна в опасности! Мы немедленно должны вернуть величие! Вернуть царя-богоносца! – принялся вопить он, размахивая руками, тараща сверкавшие безумным огнем глаза и брызгая слюной.
Казачий офицер вроде бы заинтересовался, дамы прекратили шушукаться, но затянулось и то, и другое ненадолго. Когда стало ясно, что ничего, кроме безумных воплей с монархически-реваншистским уклоном не предвидится, все вернулось на круги своя, и даже храп в углу стал громче.
На лице же отошедшего к стене Трубецкого Олег разглядел смущение и недовольство.
Выбравшийся на трибуну господин, скорее всего, был местным, питерским, и его речи о немедленной реставрации самодержавия в идеологию председателя партии вряд не вписывались… Провокатор, сумевший проникнуть на собрание, или, скорее всего, не проверенный до конца союзник, случайный попутчик, которому сегодня же дадут пинка под зад и отправят в сторону Союза Русского Народа или Союза Михаила Архангела, откуда плюгавый монархист, по всей вероятности, и явился.
И такие вот ничтожества пыжатся доказать, что все будет хорошо, стоит только усадить на трон царя-батюшку, и что вернутся старые добрые времена, стабильные и благополучные… Только вот почему если эти времена были такими стабильными и благополучными, они так внезапно закончились, а могущественнейшая империя мира, строившаяся три столетия, оказалась колоссом на глиняных ногах и рухнула в каких-то два года?
Брызганье слюной, к счастью, не затянулось надолго, и когда завершилось, Олег вздохнул с облегчением.
– Итак, прошу вас, еще одно выступление, – сказал вернувшийся на кафедру Трубецкой. – Павел Огневский…
В переднем ряду резко поднялся высокий, плотный мужчина с ярко-рыжими волосами, так подходящими к фамилии. Престарелый стул, помнивший еще времена общества трезвости, скрипнул, и этот звук прозвучал неожиданно громко и неприятно, вонзился в уши словно нож.