Черное зеркало колдуна - стр. 16
– Спокойно, говоришь? Вот то-то и дело, что спокойно, а мне такая тишь да благодать не нравится! – покачал головой Басенков и пуще прежнего по палате забегал. У Артемия от такого круговертия в глазах потемнело.
«Ишь ты, тишь да благодать ему не нравится, неугомонному, вот и сиди тут!» – с тоской подумал служивый и, зевнув и перекрестив для благообразия рот, продолжил выводить буквы, старательно скрипя пером.
Федор Басенков действительно покоя себе не находил и домой не торопился. Ограбление посольства и два убийства, одно за другим, не давали ему покоя. Последнее время в Москве привыкли, что тати и воры затаились, за городом пошаливали, а в самой Москве ни-ни. Всякое, конечно, случалось, но чтобы целое посольство ограбили! Такого сраму давно не было. Верные люди донесли, что следы ведут в сторону постоялого двора Кузьмы Скоробогата. Федор туда наведался, с Кузьмой поговорил. Тот явно что-то знал, глаза все в сторону отводил, да руки подрагивали. Наверняка краденое с рук сбывал. Басенков сначала решил было отправить Кузьму на допрос. Но своих пытошных дел мастеров он знал хорошо, на дыбе и на колесе человек в чем хочешь мог признаться. Да только расследование от этого не продвинется, лишь более крупного зверя спугнет. Чтобы рыхлый, как студень, и трусливый Кузьма сам на такое решился и шайкой заправлял?! Подьячий не вчера на свет родился! И что-то говорило ему, что ограбление посольства и убийство писцов каким-то образом связаны. Нет, узелок этот так просто не распутаешь, а разрубать его он, Федор, не собирался. Значит, следовало запастись терпением.
Басенков просмотрел еще раз дневные доклады и решил, что на сегодня хватит. Все равно ни до чего путного не додумается, поэтому отпустил заждавшегося Фокина и отправился домой. Жил он совсем недалеко от палат Земского приказа, в Дмитровской слободе. До дома добрался быстро, перешагнул порог и с облегчением вздохнул. В горнице хорошо пахло, сосновыми дровами и мясными пирогами. Василий возился у печки и с неудовольствием взглянул на племянника:
– Чего так припозднился-то, пироги небось сгорели совсем!
– Так уж и сгорели, не серчай, – примирительно произнес Басенков, быстро ополаскивая руки и пристраиваясь у большого, для большой семьи сделанного, стола. Перед ним как по мановению волшебной палочки тут же возникли дымящаяся похлебка и два толстых ломтя ржаного хлеба. Федор с удовольствием втянул аппетитный запах и, не торопясь, принялся за еду. Василий пристроился напротив, озабоченно разглядывая племянника:
– Не жалеют тебя, заездили совсем, – с укоризной произнес он, – небось крошки во рту с утра не было.