Черное воскресенье - стр. 14

В самой глубине его глаз зажегся странный огонек.

– Ну ладно, так поехала у тебя крыша или нет? Ты что, намерен все испортить? Собираешься схватить инспектора за грудки и пришить его на месте? А они потом набросятся на тебя? И будешь сидеть за решеткой, спокойненько заниматься онанизмом и петь «Боже, благослови Америку и Никсона»?

Это был выстрел из обоих стволов. Раньше она решалась спускать лишь один из курков, сейчас ей захотелось посмотреть, что получится, если нажать на оба сразу.

Память Ландера была живой и острой. Воспоминания часто заставляли его вздрагивать от боли. Если он не спал. А если спал, то, вспоминая, не мог удержаться от крика.

Онанизм: северовьетнамский охранник застает его в камере за этим делом и заставляет онанировать при всех.

«Боже, благослови Америку и Никсона»: плакат, написанный от руки. Кларк – база ВВС на Филиппинах. Кто-то из летчиков поднял лист бумаги к иллюминатору самолета, в котором военнопленные возвращались домой из Вьетнама. Ландер сидел напротив и прочел просвеченный солнцем плакат задом наперед.

Теперь Майкл смотрел на Далию из-под набрякших век. Рот его приоткрылся, лицо как-то странно обвисло. Время угрожающе замедлилось. В пронизанном солнцем воздухе, меж весело пляшущих в нем пылинок, неподвижные секунды нависли над Далией, над уродливым, коротко обрезанным дробовиком на полу у кровати.

– Зачем тебе расправляться с ними поодиночке, Майкл? – тихо спросила она. – А то, другое… Тебе не придется делать это самому – ведь я с тобой. Я с радостью делаю это для тебя. Я люблю это делать.

Она говорила правду. Ландер всегда знал, правду ли ему говорят. Глаза его снова широко раскрылись, и через несколько мгновений ему уже не казалось, что сердце молотом бухает в ребра.

…Глухие длинные коридоры. Затхлый воздух бесконечных конторских помещений. Майкл Ландер переходит с одного этажа на другой, резко распахивая двойные двери, и они потом долго раскачиваются взад-вперед, поблескивая стеклами. Охранники в синей форме Администрации общих служб проверяют личные вещи. У Ландера личных вещей нет.

В приемной секретарша читала роман «Жениться на медсестре».

– Я – Майкл Ландер.

– Вы номерок взяли?

– Нет.

– Возьмите, – сказала секретарша.

Он взял номерной жетон с подноса на краю стола.

– Какой у вас номер?

– Тридцать шестой.

– Имя, фамилия?

– Майкл Ландер.

– Инвалидность?

– Нет. Я явился по повестке. – Он протянул ей повестку из Управления по делам ветеранов.

– Посидите, пожалуйста.

Секретарша повернулась к стоящему рядом на столе микрофону:

– Семнадцатый.

Семнадцатый, бледный молодой человек в потрепанной куртке из кожзаменителя, протиснулся мимо Ландера и скрылся в одной из клетушек за спиной секретарши.