Черное сердце - стр. 18
Я киваю, но потом поправляю ее:
– Сначала загнал, но он сразу же вскарабкался на забор.
– Мы нашли около забора обломок доски. Он хотел тебя ударить?
– Нет. Никто никого не бил. Может, он наступил на доску, когда убегал. Все так быстро произошло.
– А можешь его описать? – Юликова наклоняется ко мне через стол и смотрит внимательно, будто пытаясь прочитать все, даже самые мимолетные мои мысли, разгадать жесты и мимику.
Очень надеюсь, что у нее ничего не выйдет. Я, конечно, врать умею неплохо, но не более того. Раньше приходилось врать либо преступникам, действия которых я могу предугадать, либо простачкам, которыми можно манипулировать. Юликова – совсем другое дело. Я и понятия не имею, на что она способна.
– Да вряд ли, – пожимаю я плечами.
Она несколько раз кивает.
– Больше ничего не хочешь рассказать о случившемся?
Знаю, нужно рассказать про пистолет. Но если признаться сейчас, она спросит, почему я его взял. А может, спросит у Баррона, чем мы занимались. За кем следили. Если на брата найдет, он ей все выложит. Или еще хуже – выдумает какую-нибудь откровенную чушь, и Юликова сразу догадается про Лилу.
Конечно, я не хочу снова вести себя непорядочно, врать. Я хочу научиться поступать правильно, даже если мне это не нравится. Даже если я Юликову за это ненавижу. Но просто сейчас никак нельзя.
Вот в следующий раз… В следующий раз я уж постараюсь. Все расскажу. Но не сейчас.
– Нет. Ничего такого не случилось. Просто сглупил. Буду осторожней.
Юликова, окинув меня многозначительным взглядом, достает из ящика стола пачку бумаг на скрепке и кладет передо мной. Я знаю, что в этих бумагах. Как только я их подпишу, то перестану быть обычным гражданином. Соглашусь подчиняться особым правилам и законам. Если облажаюсь, судить меня будут закрытым судом безо всяких присяжных.
– Может, пора уже бросить Веллингфорд и тренироваться как положено вместе с Барроном и другими курсантами?
– Вы это уже предлагали.
– И ты уже отказывался, – Юликова с улыбкой достает из ящика бумажный платок и, прижав его к губам, кашляет. На белом платке остается темное пятно. – Видимо, и сейчас откажешься.
– Я действительно хочу стать федеральным агентом и работать в ПЮО. Хочу… – Я хочу стать лучше. Хочу, чтобы она сделала меня лучше. Говорить такое нельзя – это чистое сумасшествие. – Но вылететь из старшей школы – плохая идея. Да и соглашение об иммунитете от уголовного преследования…
– Возможно, нам удастся заполучить для тебя аттестат.
И не придется больше видеть Лилу, ее короткие светло-золотистые волосы, которые чуть завиваются на концах. Не придется слышать низковатый голос, от которого я сам себя забываю. Не придется стискивать зубы, чтобы, не дай бог, не окликнуть ее по имени при встрече.