Черное пламя - стр. 19
– Прекрати ёрничать. Да, проиграл, признаю. Просчитался. Вернусь – засажу всю эскадрилью, начиная с себя, за усиленную проработку ближнего боя. Такого больше не повторится, слово даю.
– Ладно, проехали.
Капитан корабля налил кофе из фарфорового кофейника, бухнул три ложки сахара, на что его собеседник усмехнулся.
– Как ты это пьёшь, там даже запаха не остаётся.
– А мне нравится, – невозмутимо произнёс мужчина и помешал серебряной ложечкой в мелодично звякнувшей чашке, затем отставил прибор в сторону.
– А ты заметил, как он бился до конца с тобой?
– Глупо, я бы ушёл за препятствия и добил ракетами сразу после уничтожения источника.
– А лет тридцать назад?
В каюте разлилось тягостное молчание. Видать, в жизни боевых офицеров что-то такое произошло. И вряд ли этот случай был из разряда приятных.
– Ведь мы оба знаем, что выходит из таких вот честных и принципиальных, если с ходу пыл не остудить. Ладно, Лев, слушай приказ. Подготовь из этой троицы пилотов под стать своим бойцам. Сроку тебе до конца миссии. Чувствую я что-то эдакое. Пригодятся нам ребята, ох как пригодятся.
Глава 2
Первая межзвёздная экспедиция стартовала с орбитальной верфи «Лунная гавань» в семь часов утра по общеземному времени. Первопроходцев ждали шесть бесконечных лет полёта к Альфе Центавра. Полёта без стазиса, без развлечений, без отдыха. Затем последовал короткий год, наполненный смыслом – исследования, наблюдения, вылазки, сбор образцов. В погоне за знаниями разведчики дважды переносили срок отлёта обратно, проведя в ближайшей к Земле планетарной системе не двенадцать, а двадцать месяцев. Благо имелась оранжерея, которую засеяли тестовыми образцами сельскохозяйственных культур. А затем последовали ещё шесть лет. Домой.
Из двадцати двух учёных и космонавтов назад вернулись восемнадцать. Четверо отдали самое дорогое, что у них было, за нас с вами, за будущее, навсегда обретя покой в бесконечной пустоте.
Запуск «Циолковского» стал вершиной технологического развития человечества той далёкой эпохи, плодом давно лелеемого желания в очередной раз преодолеть границы жизненного пространства и доказать самим себе, что мы – можем.
Какие границы, позвольте, ведь Марс заселён невесть сколько десятков лет. А вот это уже совершенно неважно. Человек всегда стремился расширить мир, даже понимая, что новые территории не пригодятся не только поколению, открывшему их, но и многим последующим. Но кого это останавливало? Колумба, Гагарина, Армстронга, Верде, или того же Алекса Нормана, командира первого звездолёта? Вот бы они посмеялись над подобными измышлениями.