Черное копье - стр. 84
– Нечего лезть на рожон, когда не знаешь даже, где он, – проговорил наконец Келаст.
Его товарищи поспешно закивали. Теперь настала очередь скрипнуть зубами Торину.
– Ты знаешь другую тропу за Гряду?
– Знаю, но до неё – дней пять ходу.
– Тогда поворачивайте назад, если хотите, – выдохнул Торин.
Фолко заметил, что бывалого тангара бьёт мелкая дрожь. Хоббит и сам чувствовал, что лучше бы, конечно, повернуть, но что‑то заставило их в тот день отбросить все страхи и, несмотря ни на что, упрямо лезть на тот самый рожон…
Весь день они шли, хоронясь в зарослях, хватаясь за оружие при каждом подозрительном шорохе. Но в долине всё было тихо – только шмели деловито жужжали среди цветов, нимало не заботясь о всяких там войнах. Постепенно долина стала расширяться, по склонам замелькали сосны, и к вечеру отряд ехал уже по густому красноствольному бору. Но от хоббита не ускользнуло, что и тут почти не было птиц; и вновь им встретились покинутые малым хлопотливым народом муравьев их высокие жилища. Среди деревьев всё чаще стали попадаться мёртвые, торчащие, точно обглоданные кости, стволы; на тропе то и дело встречались завалы; серо‑зелёный мох уже глубоко въелся в кору павших деревьев; кроны над головой смыкались всё плотнее и плотнее, в ряды сосен всё чаще вонзались копья седых елей. Навалилась странная, точно ватная тишина, которую страшно было потревожить звуком; они ехали в молчании. Небо вновь заволокли серые тучи, откуда‑то слева потянуло знакомым запахом болота; не замедлили, явили себя и полчища комаров.
Тропа продолжала услужливо разворачивать перед ними свои изгибы, но у хоббита уже не оставалось сомнений, что она ведёт в ловушку. Коготь словно ожил, просясь в ладонь; теперь края клинка казались раскалёнными. Будто вязкая трясина затягивала друзей куда‑то; но с каждым шагом в сердце хоббита росла и крепла та весёлая предбоевая злость, что даёт силы бестрепетно идти, веря в себя и друзей, на кажущуюся непреодолимой стену чужой стали; он хотел боя и ждал его, и это совсем уже было не похоже на хоббита.
Ближе к сумеркам лес поредел. Тонкие сухие лесины торчали тут и там из толстого слоя мхов; где‑то неподалёку раздавалось журчание воды, по впадинам собирался туман. Зелени становилось всё меньше, и наконец путники очутились на обширной серой пустоши, утыканной сиротливо торчащими мёртвыми стволами. Тропинка оборвалась, упершись в какую‑то причудливую мшистую корягу, и они остановились в нерешительности. Фолко невольно прикрыл глаза, как делают уставшие после долгой и трудной работы, какой показался ему путь через долину. Они пришли.