Черное колесо. Часть 2. Воспитание чувств, или Сон разума - стр. 16

Володя неспешно шёл через толпу, развлекаясь угадыванием, кто откуда приехал в храм науки. Не совсем бесплодное развлечение, потому что подтверждение догадкам являлось немедленно. «Чё я тоби хутарила?!» – на весь сквер восклицала черноволосая, широкобровая матрона, и цветастое кримпленовое платье с расплывающимися мокрыми пятнами подмышками начинало устрашающе потрескивать под напором выдающейся плоти. «А я чё? Я ничё», – басил ей в ответ меланхоличный детина, поглаживая рукой чуть более заметные, чем у матери, усики и придавая им приличествующее мужчине направление – подковой вниз. Володя удовлетворённо кивал и переключался на другой объект.

Так он добрался до монументального входа в корпус химического факультета, но не стал заходить, а несколько минут постоял у дверей, наблюдая через стекло, что происходит внутри. Перед вахтёром стояло несколько абитуриентов, размахивавших какими-то белыми листочками, две мамаши что-то говорили, слегка отталкивая друг друга, вахтёр же, выставив левую руку как шлагбаум, правой описывал дугу в воздухе, что-то показывая. При этом он милостиво кивал людям, огибавшим эту толпу и показывавшим ему удостоверения, и приветливо улыбался тем, кто ничего не показывал и, наоборот, милостиво кивал вахтёру. Похвалив себя за предусмотрительность, Володя извлёк из заднего кармана джинсов свой студенческий билет в обложке неопределённого багрово-коричневого цвета, зажал его в руке, изобразил на лице нечто, соответствующее, по его мнению, глубоким научным раздумьям, и уверенно двинулся внутрь здания. Выброс руки с предварительно раскрытым удостоверением, короткий кивок – и он в огромном холле, теперь, не задерживаясь, дальше, куда угодно, хотя бы этой лестнице наверх.

На втором этаже Володя выбрал спокойную пожилую женщину и, подойдя к ней, вежливо спросил: «Извини, пожалуйста, не подскажете, где я могу найти академика Несмеянова Александра Николаевича?» Женщина посмотрела на него как на сумасшедшего, но всё же ответила: «Вам нужна кафедра органической химии. Северное крыло. Третий, четвёртый и пятый этажи», – и на всякий случай рукой показала ему направление.

Исходя из своего не очень богатого опыта, Володя полагал, что кафедра это кабинет заведующего с расположенной по соседству комнатой, заставленной письменными столами, где преподаватели обычно пили чай в перерыве между занятиями, и ещё одной комнатой для практических работ, если таковые были предусмотрены учебным планом. При этом количество разных табличек и указателей с названием кафедры неизменно превышало количество комнат. Здесь же Володя обошёл три длиннющих Г-образных коридора и не обнаружил ничего подобного, кроме многочисленных мемориальных досок и лаконичных табличек «М» и «Ж». Опять нужна была помощь аборигена, но коридоры поражали пустынностью, особенно на фоне людского волнения сквера и входного холла. Наконец показался молодой человек, целеустремлённо двигавшийся по коридору. На лице его было точно такое же выражение, которое столь успешно надел на себя Ульяшин при входе на факультет. «Настоящий ученый», – подумал он и решил обратиться к нему с вопросом. Заметим в скобках, что это выражение соответствовало состоянию глубокого похмелья, и целью устремления молодого человека была некая неопределённого возраста лаборантка, материально ответственная за казённый спирт, но как бы то ни было «настоящий ученый» выхватил из витиеватой фразы Володи ключевое слово «Несмеянов» и ткнул пальцем вдаль по коридору, затем загнул его углом и назвал номер комнаты.