Черное колесо. Часть 2. Воспитание чувств, или Сон разума - стр. 13

Вот в таком радушном настроении Вячеслав Мельников вышел из подъезда и, слегка помахивая супердефицитной импортной сумкой со специальным отделением для ракеток, направился к своей новенькой «девятке». Что за наглость?! На низком капоте сидел незнакомый рыжеватый парень и угрюмо смотрел на приближающегося плейбоя. И тут радушное настроение сыграло с Мельниковым плохую шутку – не оценил он парня, да и крикнул совсем не грозно: «Тоже мне лавочку нашёл! Давай проваливай, и чтобы я тебя больше около нашего дома не видел».

Свою ошибку он осознал позже, уже сидя на водительском сидении с заломленной назад левой рукой. Вообще, рабочая у него была правая, но что с ней делать в таком положении.

– Всё, всё, хватит, – хрипел Вячик, – нужны деньги – забирай, даже сумку можешь забрать. Даю десять минут форы.

– А мне спешить некуда, – спокойно сказал Володя, это был, конечно, он, – мне поговорить охота. Есть пара вопросов.

– Ты кто?

– Ульяшин. Слышал, поди, такую фамилию?

Вячик фамилию вспомнил, хотя и с некоторым трудом. Давняя была история, он её постарался вытравить из памяти. Крепко его тогда подцепили, ничего не оставалось, кроме как сделать всё, как велели. Потом нехорошо получилось, жаль парня, но он же не знал, что так получится. Да даже если бы и знал! Сашка сам виноват, думать надо было! Да и у него пятнышко в личном деле осталось. Хотя с годами понял Мельников, что пятнышко в биографии карьере не вредит, а во многих случаях даже помогает, если, конечно, пятнышко заметно только немногим высокостоящим. Никто из руководителей не любит рыцарей без страха и упрека, вроде, хороший работник, но в самый ненужный момент вдруг упрётся рогом, попрёт на принцип, и нет с ним никакого сладу.

– Ну, положим, слышал, – нехотя процедил Вячик.

– Тогда рассказывай.

– Что рассказывать?

– Всё как было, то и рассказывай, – сказал Володя и слегка придавил руку.

– А что тут рассказывать? – вяло возмутился Вячик. – Вызвали куда надо, объяснили, что делать, дали пачку долларов, я передал её Александру и попросить передать дальше, кому было указано. А потом всё честно рассказал следователю.

– Честно – это о том, как вызывали куда надо?

– Это не имело к делу никакого отношения!

– А что имело? Ведь не для своего удовольствия гэбэшники эту провокацию затеяли?

– Откуда мне знать?! Поначалу думал, под моего предка копают. Оказалось – нет, сразу отстали.

Ульяшин отпустил руку и выскользнул из машины. Вячик помассировал руку, вместе с кровотоком к нему возвращалась его злобность.

– В порошок сотру! – прошептал он в спину Ульяшину, чуть приспустив стекло.