Черно-белое кино - стр. 3
Лена осталась прежней. Доброй, нежной, ласковой.
И муж жив. Даже ни разу не пострадал. Хеппиенд короче.
ЛЕД
Я очень боюсь ходить по льду.
Кажется, один мой тяжёлый шаг – и здравствуй, Астрахань.
Я через Волгу-то первый раз осознанно прошла только этой зимой.
Дальней зимой Антон с Любой позвали нас с мужем на остров.
Минус 27, январь.
Взяв с мужа тридцать три обещания, что все будет хорошо, меня спасут из любой полыньи и откачают, я скрепя сердце собралась.
Мы шли двумя семейными парами по Самарке, а за нами ехали саночки с коробкой.
Что сказать?
Моё сознание расширилось. Практически треснуло по шву.
Во-первых, на льду под снегом была вода.
Я немедленно решила, что мы почти в полынье.
Ан нет. Рано голосила.
Видите ли, водохранилище подтапливает.
Калоши с моих валенок не хотели идти с этой трусливой женщиной и по очереди оставались в воде.
Поход превращался в мультик про Золушку – муж то и дело возвращался с моей калошечной туфелькой.
Во-вторых, у берега я увидела поистине инопланетное зрелище.
Мужики на стульчиках, запакованные в полиэтиленовый вигвам.
Это они так сохраняют тепло, сидят все-таки неподвижно часами.
Чесслово, на моей улице так никто не тусуется. Даже по пятницам.
На острове нас встретил девственный снег.
Мы минут сорок топтались в сугробе, создавая себе площадку под шашлык.
Выкапывали из-под снега заледеневшие ветки.
Представляете, все сработало, костёр загорелся, словно жарким летом.
Вот что значит настоящие мужчины.
Ещё одним открытием для меня было, что холодной зимой я сижу на санках и не мёрзну.
Более того – не пьянею.
Но. Стоило встать на зов природы, как матушка-земля накренилась и сделала попытку меня сбросить.
Призвав на помощь всю свою волю, я добрела до берега и слилась с природой.
Уединившись для недолгой медитации, я записывала в память эту ледяную равнину, низкое спокойное небо, идуших в трех метрах от меня рыбаков…
Что? Неловко, но они действительно шли по льду, разрушая мое единение с зимним небом и рекой, и лица их были суровы и непроницаемы.
Словно говорили – что мы, женщин в сугробе не видели? Иди уже на остров к мужу.
Обратный путь наших семей усложнился.
Теперь терялись не только калоши.
Из четверых на ногах оставались максимум двое на узкой тропе, по которой мы так свободно и широко шагали всего несколько часов назад.
Санки с коробкой гремели, когда кто-нибудь падал.
На узкой тропинке мы раскладывались в разные стороны веером как карты в пасьянсе.
Да уж, стоило пережить такое приключение, чтобы сложить в копилку памяти для будущих внуков ноздреватый подтопленный лед, убегающие калоши, рыбаков в чехлах и невозмутимое небо над всем этим безобразием.