Чернильные ночи – янтарные дни - стр. 26

– А меня зовут Александр. – Пименов обрел дар речи.

– Я плесну тебе немного вина. – Заместитель мэра вытащил из шкафа еще один бокал. – Итак, тост: за плодотворную работу. – Он приложился к бокалу, и все последовали его примеру. Анжелика выпила свою порцию, и ее глазищи уставились на журналиста.

– Значит, вы теперь мой учитель вождения. И когда начнем?

– А когда вы желаете? – поинтересовался Саша.

Она пожала плечами.

– Чем скорее, тем лучше.

– Через два дня похороны моей бабушки, – пояснил он. – Я могу понадобиться матери. Давайте после них.

Она откинулась на спинку стула.

– Не возражаю.

– Отлично, – вмешался Кононенко. – Кстати, о похоронах. Моя помощь требуется?

Пименов покачал головой.

– Пока нет.

– Но вы не стесняйтесь, если что, – прервал его заместитель мэра. – Знаете, я уверен: мы сработаемся и еще перевернем этот город.

– Не говори «гоп», – изрекла его супруга.

– Молчи, женщина, – погрозил пальцем мужчина.

Саша поднялся.

– Извините. Мне пора. Сами знаете, предстоят тяжелые дни и неприятные процедуры.

– Не смею задерживать. – Кононенко встал и проводил его до двери. Хорошенькая Анжелика слегка кивнула.

– Я обязательно приду на похороны, – пообещал Иван Ильич. – Все же не один год прекрасного соседства. Она была замечательной женщиной.

Пименов пожал ему руку и вышел на улицу. От выпитого вина слегка кружилась голова. Впрочем, подумал он, вино было слишком легким. Скорее это от волнения. Господи, да что за время такое? Сколько на него навалилось. Одно событие очень неприятное – смерть бабушки, которую он только узнал. Но остальные… Загородный дом, дорогая машина и новая высокооплачиваемая работа… Раньше о таком он и не мечтал.

Пименов открыл дверь своего нового жилища, быстро принял душ и завалился спать. Уснул он тоже очень быстро.

Два дня до похорон пролетели мгновенно. Настал печальный день. Накануне Саша сообщил место и время всем, кто желал проводить Нонну Викторовну в последний путь, и народу в церкви собралось очень много. Молодой батюшка со светлой бородой очень старался, отпевая покойную. Саша боялся встречи с ней, однако ее лицо, правда, воскового цвета, но умиротворенное, не казалось страшным и измученным, и он успокоился. Лада, стоявшая рядом, взяла его за локоть.

– Очень переживаешь?

Пименов кивнул.

– Конечно. Все же она моя родная бабушка. Наверное, ты чувствуешь себя старше, когда провожаешь близких в последний путь. Теперь я уже не внук.

Глухова вздохнула.

– Это верно. Я испытала такие же чувства, когда умерла моя бабушка.

Пименов не ответил. Девушка не желала прекращать разговор.