Чернильное сердце - стр. 5

За дверью вдруг стало так тихо, что Мегги затаила дыхание от страха, что ее услышат.

Потом снова заговорил отец, нерешительно, словно язык не слушался его.

– И что я, по-твоему… должен делать?

– Поехали со мной. Я приведу тебя к ним! – Ложка зазвенела о фарфоровые стенки чашки. Как отчетливо слышны малейшие шорохи в полной темноте! – Ты знаешь, что Каприкорн очень высокого мнения о твоих талантах, он непременно обрадуется, если ты сам к нему придешь! Новенький, которого он взял тебе на замену, просто дилетант.

Каприкорн. Еще одно странное имя. Сажерук так произнес его, что казалось, он откусит себе язык. Мегги пошевелила окоченевшими пальцами на ногах. Холод пробрал ее до костей, и она была уже не в состоянии понять, о чем говорили за дверью, тем не менее пыталась запомнить каждое слово, которое ей удавалось разобрать.

В мастерской снова стихло.

– Я не знаю… – в конце концов сказал Мо. Его голос был таким усталым, что у Мегги сжалось сердце. – Мне надо подумать. Как ты считаешь, когда его люди будут здесь?

– Скоро!

Словно камень рухнуло в тишину слово.

– Скоро, – повторил Мо. – Ну, хорошо. Тогда я решу все до завтрашнего утра. У тебя есть ночлег?

– Да ночлег я всегда найду, – ответил Сажерук. – Я уже неплохо здесь ориентируюсь, хотя и не успеваю за всеми этими событиями. – Он засмеялся, но его смех был невеселым. – Мне бы хотелось узнать о твоем решении. Что, если я завтра снова зайду? К обеду.

– Ну конечно. Я заберу Мегги из школы в половине второго, а потом и приходи.

Мегги услышала, как кто-то задвинул стул, и помчалась в свою комнату. Когда дверь в мастерскую открылась, она едва успела шмыгнуть в постель. Натянув одеяло до подбородка, она лежала и слушала, как ее отец прощался с Сажеруком.

– Спасибо еще раз за предупреждение! – услышала она его голос.

Потом раздались удаляющиеся шаги Сажерука. Он шел медленно, запинаясь, будто ему вообще не хотелось уходить, будто он сказал еще не все, что хотел.

В конце концов он ушел, все стихло, и только дождь продолжал барабанить мокрыми пальцами по стеклу.

Когда Мо открыл дверь в ее комнату, она лежала с закрытыми глазами и дышала так медленно, словно спала глубоким младенческим сном.

Но провести Мо было не так-то просто.

– Мегги, покажи-ка мне свою ногу, – сказал он.

Она нехотя вытянула из-под одеяла ногу с окоченевшими пальцами и положила ее на теплую руку Мо.

– Я так и знал, – сказал он. – Ты шпионила за нами. Ты можешь хотя бы раз сделать то, что тебе говорят?

Глубоко вздохнув, он положил ее ногу под теплое одеяло, затем сел к ней на кровать, провел рукой по своему уставшему лицу и посмотрел в окно. Его волосы были черными как смоль. Волосы у Мегги были светлыми, как у ее матери, которую она видела только на двух блеклых фотографиях и о которой ничего не знала. «Ты должна радоваться, что похожа на нее больше, чем на меня, – любил повторять Мо. – Только представь себе мою голову на девичьей шее, как нелепо это выглядело бы!»