Чернильная смерть - стр. 20
Но ведь Омбра во власти Змееглава. Повсюду кишат его солдаты. Что, если кто-нибудь из них узнает человека, совсем недавно бывшего узником у их страшного хозяина?
– Мо… – Слова рвались у Мегги с языка. Она часто произносила их про себя в последние дни, но не решалась выговорить вслух, потому что не была уверена, что и в самом деле так думает. – А тебе не приходит иногда в голову, что лучше бы нам вернуться? Домой, к Элинор и Дариусу. Я знаю, это я уговорила тебя остаться, но… Змееглав все еще тебя разыскивает, а ты уезжаешь по ночам с разбойниками. Реза, может быть, ничего не замечает, но я-то давно все знаю. А тут мы все уже посмотрели – фей и нимф, Непроходимую Чащу и стеклянных человечков… – Как трудно было подыскать верные слова, такие, чтоб объяснили ей самой, что происходит в ее душе. – Может быть… может быть, нам пора. Я знаю, Фенолио больше не пишет, но мы могли бы попросить Орфея. Он ведь видит в тебе соперника и будет, наверное, очень рад отправить нас прочь и остаться единственным чтецом этого мира!
Отец молча взглянул на нее, и Мегги угадала ответ. Они поменялись ролями. Теперь Мо не хотел возвращаться. На столе, среди грубой бумаги и переплетных ножей, лежало перышко перепела.
– Иди сюда! – Мо присел на край стола и притянул ее к себе, как часто делал, когда она была маленькая.
Как давно это было! Очень давно. Как будто в той давней истории говорилось про другую Мегги. Но, когда Мо обнял ее за плечи, она на мгновение снова перенеслась туда, почувствовала себя в безопасности, под надежной защитой, и уже привычная тоска в сердце как будто растаяла… Тоска по черноволосому юноше с сажей на ладонях.
– Я знаю, почему тебе захотелось домой, – тихо сказал Мо. В чем-то он, может быть, и изменился, но дочь по-прежнему видел насквозь, как и она его. – Сколько дней Фарид к нам не заглядывал? Пять? Шесть?
– Двенадцать! – жалобно ответила Мегги, утыкаясь головой ему в плечо.
– Двенадцать? Давай попросим Силача завязать ему тощие руки бантиком!
Мегги рассмеялась. Что бы она делала без Мо, всегда умеющего рассмешить?
– Я еще не все посмотрел, Мегги! – сказал он. – Я не видел самого важного – книг Бальбулуса. Рукописных книг, украшенных миниатюрами и притом не покрытых пылью столетий, не пожелтевших, не ломких от старости – нет, на их страницах только что высохли краски, переплет еще гибкий… Кто знает, а вдруг Бальбулус позволит мне понаблюдать за своей работой. Ты только представь! Я так часто мечтал увидеть, как появляются на пергаменте крошечные лица, как цветы и ветви обвиваются вокруг инициалов, как…