Чернильная кровь - стр. 28

Мегги знала о том, что скрывается за буквами, больше, чем большинство людей. Она сама открывала двери, выманивала живые существа с пожелтелых страниц и видела своими глазами, как ее отец вычитал из арабской сказки мальчика, стоявшего сейчас рядом с ней. Но Орфей, похоже, знал об этом намного больше ее и даже больше, чем Мо, которого Фарид по-прежнему называл Волшебный Язык… Мегги вдруг начала бояться слов на грязном листке бумаги. Она положила его на стол, словно он жег ей пальцы.

– Пожалуйста! Ну попробуй, прошу тебя! – Голос Фарида звучал умоляюще. – Что, если Орфей уже вчитал Басту обратно? Сажерук должен знать, что эта парочка в сговоре! Он ведь думает, что в том мире Баста ему не страшен!

Мегги все еще смотрела на слова Орфея. Они звучали красиво, завораживающе красиво. Мегги захотелось почувствовать их на языке. Еще немного, и она начала бы читать вслух. Вдруг она испуганно зажала себе рот рукой.

Орфей.

Ну конечно, она знает это имя и ту историю, что обвивает его венцом из цветов и терний. Элинор подарила ей книгу, где об этом рассказывалось лучше всего.

«Тебя, о Орфей, оплакивают в печали птичьи стаи, и дикие звери, и неподвижный утес, и лес, так часто следовавший за твоей песней. Дерево сбрасывает листья, чтобы, обнажив голову, скорбеть о тебе».

Она вопросительно посмотрела на Фарида.

– Сколько ему лет?

– Орфею? – Фарид пожал плечами. – Лет двадцать – двадцать пять, наверное. Трудно сказать. У него совсем детское лицо.

Лет двадцать. Но слова на листке не были словами молодого человека. Они, похоже, многое знали.

– Пожалуйста! – Фарид не сводил с нее глаз. – Ты ведь попробуешь, да?

Мегги посмотрела в окно. Она вспомнила о пустых гнездах фей, об исчезнувших стеклянных человечках и о том, что ей когда-то давно сказал Сажерук: «Иногда рано поутру выйдешь умыться к колодцу, а над водой жужжат крошечные феи, чуть больше ваших стрекоз, синие, как лепестки фиалок. Они не очень-то приветливые, но по ночам мерцают, как светлячки».

– Хорошо, – сказала она.

Фариду показалось, что сейчас ему отвечает не Мегги, а кто-то другой.

– Хорошо, я попробую. Но сперва у тебя должны зажить ноги. В том мире, о котором рассказывала мне мама, хромому делать нечего.

– Ерунда, все с моими ногами в порядке! – Фарид прошел взад-вперед по мягкому ковру, словно желая наглядно доказать это. – Попробуй прямо сейчас!

Мегги покачала головой.

– Нет! – решительно заявила она. – Я должна научиться хорошенько это читать. Почерк непростой, да еще листок весь в пятнах, поэтому мне, наверное, придется его переписать. Этот Орфей не солгал. Здесь действительно кое-что о тебе написано, но не знаю, достаточно ли. И потом… – прибавила она как можно небрежнее, – если уж я попытаюсь, я хочу пойти с тобой.