Чернила под кожей - стр. 3
Увидев гобелен, Афина разозлилась и порвала его на части. Арахна в свое произведение вложила душу, и этого не перенесла. Придя домой, она повесилась.
Не детская была та книга, мне кажется сейчас. Кому захочется такое слушать на ночь?
Увидев тело, раскаялась Афина. Она вернула жизнь Арахне, но только в виде паука. Навеки проклятая делать свое дело. Проклятая или благословенная – зависит от того, насколько доброй вам кажется Афина. Я решила – проклятая. Такая вот я предсказуемая.
Швы, что накладывают доктора, уродливы, безвкусны. У них есть цель, они ужасно грубы. Когда я думаю о вышивании на коже, я представляю цвет. И, может, вышивкой назвать это нельзя, но кто будет судить невысказанные мысли? Пусть будет «иллюстрация» – чернилами и ручкой.
Ирландский. Гэльский. Урок номер один. Грамматические упражнения, пока учительница оценивает домашние работы. Уроки так проходят не всегда. Бывает, нас заставляют comhra – говорить друг с другом. Получается фигово. Я пыталась. Я не люблю болтать даже на нормальном языке.
На домашку время не всегда могу найти. Мне хочется, но появляются дела важнее. Это ложь. Ну, не ложь, но и не правда. Но звучит получше, чем «Я очень устала». Учителя терпеть не могут, когда мы устаем. Ведь молодежь должна быть энергичной! И делать больше, чем сделала вчера и делает сейчас.
Ногти у меня как будто сгнили. Разодранная кожа по краям, которую я ковыряю, даже когда ранки кровоточат. Заусенцы так хочется сорвать. Я отдираю их, словно обои, от которых больно. Руки выглядят совсем не так, как мне хотелось бы. Ладони крупные, потрескавшаяся кожа. Мне нравится, как они рисуют. Как ловко получается у них вещи собирать. Но больше ничего.
С ирландским у меня порой неплохо, хотя мне кажется, что мой язык ужасно неуклюж и у меня не получается произносить слова так, как они должны звучать. Что не люблю – так это дела делать. Кучи, кучи дел засасывают меня вниз, словно зыбучие пески. От каждого задания мне тяжко.
Что плохо, потому что понедельник – мой выходной. Подальше от работы. Двадцать часов в неделю в чертовом киоске недалеко от дома. Два полных дня и одна ночная смена. Еще и заставляют работать сверхурочно. И если откажусь, меня уволят. Предполагается, что в свой выходной я буду делать домашнюю работу. В итоге я хожу по магазинам за продуктами. У нее работа тоже есть, в музее. Рассказывает людям что-то. И тоже двадцать часов в неделю. Она могла бы в доме убираться и готовить ужин. Но нет.
Твоя игла – перо, чернила – твоя краска. Серебряные, как чешуя у рыбы, красные, как острый кетчуп. Тусклые или ядовитые. Шепот или крик.