Чёрная жемчужина Аира - стр. 95
Вместо этого в доме оставили жить старого ньора по имени Нил, который следил за тем, чтобы внутрь не забрались воры или бездомные. Но Нилу хватало одной каморки, вход в которую располагался с обратной стороны дома, у кухни. А сил его сил хватало лишь на то, чтобы варить себе нехитрую еду да сидеть на крыльце, изображая подобие жизни в этих стенах.
Фасад, крашеный в рыжий, давно выгорел, чугунное кружево решёток обвил плющ, и штукатурка местами сползла, как старая змеиная кожа. А ставни не открывались, кажется, уже лет сто. Дом и сам стал похож на старого Нила — усталого и немощного. Ветви деревьев, давно не знавшие руки садовника, занавесили окна второго этажа, а на балконе лежал толстый слой листьев и мёртвых мотыльков, что постоянно вились над входным фонарём. Уж непонятно зачем, но фонарь на балконе Нил зажигал исправно.
Эдгар обошёл всё, осмотрел полотняные чехлы на мебели, пыль на подоконниках, тронул штору на высоком окне и, чихнув, потёр нос. Работы тут, пожалуй, предстоит много. Но что поделать, его будущей жене полагается жить у мужа, и этот дом вполне подойдёт. Может, и хорошо, что его всё ещё не продали.
Помолвку пришлось разделить на два мероприятия, и первую часть отпраздновать здесь. Флёр хотела собрать перед заключительным балом своих альбервилльских кузин, родственников и подруг. И Эдгар подумал, что для этого достаточно будет привести в порядок первый этаж дома — торжество займёт от силы пару часов, а затем все поедут на бал в «Белый пеликан». Ну, а уж вторая часть торжества пройдёт на плантации — именно там соберутся соседи и родители. Эдгару на самом деле было всё равно, но раз будущая жена хочет два мероприятия — пусть будет два. Флёр Лаваль не желала медлить с помолвкой и не дала времени даже на то, чтобы всё здесь обустроить — ей хотелось стать официальной невестой мсье Дюрана как можно скорее.
Эдгар прислонился к косяку и посмотрел в окно, пытаясь на минуту представить, что это его дом.
Его и Флёр. Флёр Дюран — его жены.
Мягкие диваны, цветы в горшках, жена в домашнем платье и дети, бегающие по гостиной…
Плетёные кресла на галерее, гости по праздникам, весенние суаре на лужайке…
Но вместо этого в голове всплыла совсем другая картина: огонь, танцующий в чашах, запах лимонного сорго, его пальцы зарываются в пышные волосы девушки без имени… её губы… её ладони на его шее…
Всё это вспыхнуло так ярко, так сильно, воспламеняя кровь в жилах с такой скоростью, что он впился пальцами в штукатурку на стене, понимая, что будь эта девушка сейчас здесь, он бы её точно не выпустил из рук. Ему подошёл бы даже этот пыльный подоконник…