Чёрная жемчужина Аира - стр. 78
Святая Сесиль! Только не это! Это не могла быть я!
Но губы горели и припухли, словно от долгого страстного поцелуя. И… они помнили то ощущение, нежность и страсть, смешавшиеся со вкусом рома и корицы, и тело отзывалось на это воспоминание предательским жаром внутри.
Никто и никогда так её не целовал. И она даже и не знала, что поцелуи могут быть вот такими — пьянящими почище любого рома…
Летиция едва не выпрыгнула из коляски, и, коротко пожелав всем спокойной ночи, взлетела наверх по лестнице в свою комнату. Там сразу же зажгла свечи и стала разглядывать себя в зеркале. Лицо у неё было точно у призрака — бледное, и глаза, как плошки, полные ужаса. Она осмотрела своё платье, даже ощупала себя — но, вроде, всё было в порядке.
Нет. Всё это ей точно привиделось.
Это просто дурной сон! Просто сон! Видение! А Жюстина била её по щекам, вот от этого, видимо, и губы у неё горят…
Такое простое объяснение было почти спасительным. Выдохнув с облегчением, Летиция села на кровать, скинула туфли, приготовившись к молитве и… сердце почти остановилось.
Она смотрела на туфли, холодея от ужаса. Медленно подняла их и поднесла свечу. Сомнений не осталось — они были испачканы кукурузной мукой, и кое-где на них даже засохли капли крови.
Летиция медленно собрала рукой волосы и понюхала их — они едва заметно пахли дымом…
Так значит… она, и правда, там была...
Она выронила туфлю и прижала ладони к щекам.
Какой ужас! Как она, воспитанница Жозефины Мормонтель, могла сделать такое? Как же стыдно! Она даже хуже, чем падшая женщина! Участвовать в колдовском ритуале? Танцевать на кладбище, пить ром, целовать мужчину, колдуна…
Она не могла сама сделать такого… Не могла!
Когда первый шок прошёл, Летиция достала из своего саквояжа свечу из храма в Марсуэне, что дала ей с собой бабушка для особых молитв. Молилась она долго, и в этот раз как никогда искренне. И даже Ноэль отправила прочь, сказав, что ей не нужна помощь ни с платьем, ни с волосами. Потом она с остервенением скребла туфли волосяной щёткой, оттирая следы муки и перебирая в уме варианты. Нет ничего хуже безвестности, и, решив, что ей нужно знать всю правду, она спустилась вниз на цыпочках, так, чтобы не привлечь лишнего внимания, и прошла на кухню — поинтересоваться у кухарки рецептом супа из чёрного петуха.
Летиция поднималась к себе с твёрдой уверенностью, что эту ночь в доме Бернаров она ночует последний раз. Кухарка знать не знала ни о каком чёрном петухе к празднику. И о традиции варить такой суп слышала впервые.
Летиция заперла дверь и окно и долго лежала в темноте, прислушиваясь к звукам.