Чёрная жемчужина Аира - стр. 113
Проклятье! А может… она ещё в храме?
Он снова ругнулся и широкими шагами взбежал по лестнице, почти перепрыгивая через ступеньки, и едва не налетел на Флёр. Его невеста сначала надула губы, всем своим видом показывая, как она обижена и расстроена, но тем не менее тут же взяла его под руку, вцепившись намертво в рукав его сюртука, как клешня краба. Но Эдгар этого и не заметил — так был зол на себя. Он сосредоточенно рассматривал толпу — люди оставляли корзины с выпечкой и фруктами для бедных, а святой отец благословлял детей.
— Позволь, я тебя представлю Жильберу Фрессону, — Рене взял Эдгара за локоть с другой стороны и повёл к группе людей, стоящих подле святого отца.
Приветствие получилось церемонным, уж в этом вопросе Рене умел напустить важности. Эдгара заодно представили и мадам Фрессон — высокой худой женщине в бордовом платье. Но он был рассеян, и лишь сдержанно кивнул, поцеловал баронессе руку, а сам всё продолжал искать глазами в толпе незнакомку в зелёном платье.
Жильбер Фрессон тоже был рассеян, они перебросились какими-то незначительными вежливыми фразами и разошлись. А затем Эдгар направился к тому месту, где сидела незнакомка, и хотел поднять ветку цветов, которую она оставила, но его опередила рука Фрессона.
— Вы позволите? — произнёс он, перехватывая трофей у Эдгара.
— Да. Конечно, — было бы глупо ответить что-то другое.
Их взгляды встретились, и усмехнувшись, Эдгар спросил:
— Любите франжипани?
— Эээ, да, — Фрессон замялся, но потом добавил с ответной усмешкой, — вижу, что и вы — тоже.
— Вы не знаете, случайно, кто сидел на этом месте? Я просто ещё не всех здесь знаю.
Здесь? — Фрессон как-то неопределённо пожал плечами. — Мне кажется, здесь… никого не было.
— Вы уверены?
— Абсолютно! Простите, я должен идти, — и кивнув в знак вежливости, Жильбер Фрессон быстро удалился.
Проклятье!
Эдгар подумал, что сегодня он только и делает, что грешит в храме, ругаясь совершенно неподобающе. Он ещё раз посмотрел на лежащие на полу лепестки. Всё это было так реально.
Ну не могло же ему это всё казаться! Может, именно так и сходят с ума?
Флёр стояла и смотрела на него, демонстративно надув губы, но в её прекрасных голубых глазах отражалось штормовое море. Будь он ньором, наверное, его бы уже запороли до смерти на конюшне, а так, пока он не стал её мужем, видимо, она сдерживала себя изо всех сил.
Они вышли из храма, и, стоя на ступенях, Эдгар принялся разглядывать толпу на площади, и людей, идущих к коляскам, в ожидании одного — не мелькнёт ли в светло-зелёное платье.
И не мог объяснить, почему в душе он так зол. И на что он зол? На эту собственную беспомощность и странные желания? На безвыходность ситуации, или на Флёр и своё решение жениться на ней?