Черная ведьма ищет любовь - стр. 62
Я только кивнула и шагнула в портал.
Кира сидела на почтовой шкатулке, что горела красным, сигнализируя о письме.
– Кар-р-р.
– Прости, что не пришла раньше, но я принесла тебе еды, – сказала, кладя хлеб на стол. Кира слетела со шкатулки и принялась клевать свой обед.
Достав письмо от Серины, развернула его.
«Таярин, спешу сообщить плохие новости. Преступнику стало известно, что его ищут. Император торопит с поисками. Преступник очень хитер и имеет последователей. Тебе надо быть осторожней и не привлекать лишнего внимания. Постарайся не попасть на отработку, это усложнит поиски. Помни, я люблю тебя и всегда приду на помощь. Серина Белоснежная».
Дочитав последнюю строку, письмо рассыпалось в пыль. Где были твои предупреждения раньше? Поздно писать об осторожности, я уже попала на длительную отработку. Она действительно усложняет мои поиски.
Не откладывая на потом, принялась кратко описывать проверку магистра Небесного. Указала на то, что он не подходит на роль преступника. Свернув записку, поместила ее в шкатулку. Закрыла крышку, дожидаясь звука отправки письма.
Временник показывал шесть вечера, ужин только начался. Я была сыта, судя по довольному взгляду Киры – она тоже. Достав конспекты, принялась листать. Завтра у нас должно было быть занятие по зельеварению и магическим плетениям. Надо обязательно спросить у магистра Вороновой, что делать с Милькогом.
Немного почитав книгу по зельеварению, и не найдя там рецепт отворотного зелья, решила, что утро вечера мудреней. С магистром решить проблему влюбленного Милькога будет проще. Ночь подкралась незаметно, за окном стемнело. В полудреме отправилась спать.
Когда я открыла глаза от ужасных звуков орущего под окном, в комнате было темно. Щелкнув по артефакту на тумбочке у кровати, комнату озарил приглушенный свет.
– Кар-р-р, – раздалось карканье Киры, сидящей на подоконнике.
Посмотрев в окно, которое выходило на академический двор, внизу увидела Милького. Мне стало дурно! Он стоял с цветком в обнимку и зауныло пел песню о неразделенной любви. Голоса и слуха у него не было, потому его исполнение больше подходило дворовым котам, что мурчат весной по ночам, не давая спать.
– Ты будешь на это слушать? – спросила Киру.
– Кар-р-р.
– Слушай, а я буду спать.
Накинув на окно заклинание тишины, пошла и легла обратно на кровать, выключив артефакт. Даже через заклинание было слышно, как Мильког продолжал петь свою песню, не давая заснуть.
Постепенно за окном стали слышны недовольные возгласы адептов, которым как и мне это мешало. Ну, что за упрямец? Он не хотел ничего понимать! Вдруг до меня донеслось: