Черная вдова. Ученица Аль Капоне - стр. 31
Но Марина ему не поверила. Ничего «просто» Мастиф не делал, не думал и не говорил.
– Шампанское? – предложил он.
– Нет, лучше коньяку. Только совсем немного, я ведь все-таки за рулем, – как можно непринужденнее улыбнулась она. Коньяк должен был помочь расслабиться. – И, если можно, сигарету.
– Пока ждем, может, расскажете старику, как там ваш молодой резвый друг? – нажав кнопку звонка, попросил Мастиф. – Все хорошо?
– Да, спасибо.
– Я очень рад за вас, Марина. Он производит впечатление очень надежного человека. А вам, с вашим-то характером, нужна твердая мужская рука.
После столь высокопарной речи циничная Коваль чуть не зарыдала от умиления – старый уголовник играл в заботливого папашу, наставляющего дочь на путь истинный. Полный восторг!
На пороге каминной кто-то появился. Марина повернула голову и вцепилась пальцами в подлокотники кресла так, что побелели костяшки – это был Денис Нисевич. Он стоял в дверях с подносом в руках…
Голова у Коваль закружилась. Она почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
– Успокойтесь, Мариночка, – произнес Мастиф, поглаживая ее руку. – В моем доме вам ничего не угрожает, даже этот ублюдок. Что замер, как целка перед брачным ложем? – бросил он Денису. – Ближе подойди!
Судя по тону, Нисевич тут явно не любимец публики, решила Марина, взяв себя в руки. Тем временем Денис, прихрамывая на правую ногу, подошел к столу, опустил поднос, налил коньяк в рюмки. Коваль взяла сигарету, и он тут же поднес зажигалку.
Покуривая, Марина с интересом рассматривала бывшего любовника. Вот, значит, куда он исчез после всего, что сотворил с ней в ту ночь… А по больнице ходили упорные слухи, что уехал. Он похудел, сгорбился, словно старался сделаться менее заметным, в черных глазах застыл страх. Да, не орел, каким был всего три месяца назад, потрепала жизнь…
Затянувшуюся паузу прервал Мастиф:
– Вот, Мариночка, вместо вас теперь мальчиков моих лечит. Заодно и по дому помогает.
– Что ж, он хороший врач, – пожала она плечами, отпивая коньяк.
– И это все, что вы скажете? – удивился Мастиф.
– А что еще?
– Как? Даже не хотите ему ничего предъявить?
– Нет.
– Странно. Я думал, вы обрадуетесь возможности как-то облегчить свою душевную боль…
Марина усмехнулась, глядя в глаза Мастифа:
– Что же, Оскар Борисович, я должна взять бритву и отрезать ему что-нибудь лишнее?
Мастиф захохотал, поднимая свою рюмку:
– За вас, дорогая! И все же я настаиваю, чтобы вы поговорили. Это своеобразная награда за его труд. Он ничего не просил, кроме возможности увидеть вас, Марина. Не бойтесь, за дверью сидят Череп и Кабан. Если что… – он выразительно посмотрел на Дениса, и тот съежился. Видимо, хорошо был с ними знаком.