Черная вдова - стр. 84
Истории эти стали известны Василю, как доходили и другие сплетни, в которых она выглядела чуть ли не коварной соблазнительницей. Правда, Швадак никогда не реагировал на них, но Орыся чувствовала, что переживает сильно. Верил ли он слухам? Орыся так до сих пор и не знает.
Чтобы не давать повода для огорчений мужу, она ушла из «Шахтера» и устроилась в санаторий «Алмаз», в кабинет физиотерапии. Но и там ее продолжали преследовать мужчины. А зависть и ревность рождали новые сплетни. Тогда Орыся перешла в небольшой ведомственный пансионат администратором. В смысле времени – удобно: сутки дежуришь, трое дома. Теперь ее и отдыхающих отделяла стойка. И надо же было случиться – замдиректора пансионата Недовиз потерял из-за новой сотрудницы голову. Об этом скоро знал весь Трускавец, Василь, разумеется, тоже. И, как всегда, отмалчивался, делая вид, что людская молва его не трогает. И вот однажды…
Это было в ноябрьские праздники. Орысе выпало дежурить. Дежурил и замдиректора. Когда весь пансионат уже спал, сотрудники расположились пить чай. Недовиз дурачился, лез со своими нежностями к женщинам, и особенно настойчиво к Орысе. Чувствовала она себя неловко, а грубо одернуть замдиректора стеснялась. Тот разошелся, обнял ее и поцеловал. Орыся оттолкнула его, но было поздно: в дверях стоял Василь. В расстегнутом пальто, без шапки. Как потом выяснилось, у Димки неожиданно поднялась высокая температура, и он побежал за женой…
Швадак побледнел. Не сказав ни слова, круто повернулся и вышел. Орыся бросилась вслед, догнала, пыталась что-то объяснить, однако Василь оборвал ее словами:
– Иди дежурь.
Она растерялась. Оправдываться? Значит, признать свою вину. Она вернулась, с трудом дождалась конца дежурства.
Дома Орыся застала осунувшегося, падавшего с ног от усталости мужа, проведшего бессонную ночь у кровати сына. У Димки была фолликулярная ангина. Температура держалась несколько дней. Василь тоже свалился: на нервной почве разыгралась астма.
Хотя он родился, вырос в Трускавце и покидал родной дом лишь на время учебы в столице, местный сырой климат был ему неподходящим, и врачи давно советовали его сменить. За время своей болезни и болезни сына Швадак ни разу не обмолвился о той сцене, которую видел в пансионате. Орыся думала, что неприятный момент забыт. Но однажды, вернувшись с работы, Василь сказал:
– Продаем все, и я, ты и Димка переезжаем в Средневолжск.
– А дом как же? – спросила жена.
– Тоже продадим…
Орыся знала, что приятель мужа по институту, с которым в студенческие годы они делили последний рубль, работает в Средневолжске на крупном заводе. Друг этот быстро шел в гору, постоянно звал к себе Швадака, обещая интересную перспективную должность.