Чёрная Тень - стр. 37

– Я буду дипломатом.

Рейчис долго не мог проржаться.

По мере возможности всю следующую неделю мы старались держаться подальше от всякого жилья. Даже когда мы с Сенейрой прикрывали линии на наших лицах, даже когда ничего плохого не происходило, в нашем присутствии, людям становилось не по себе. Словно они нутром чуяли Черную Тень. Это можно сравнить с прикосновениями холодного ветра, от которого покрываешься гусиной кожей.

Меня это вполне устраивало, потому что в последнее время мне было нелегко общаться с незнакомыми людьми. Единственная проблема была в том, что теперь нам каждую ночь приходилось спать в пустыне, и нам это порядком уже надоело; твердая земля, холодная погода, периодические песчаные бури и ощущение того, что ты оставлен на милость гнусного и злобного мира. А я злился еще и от того, что Сенейра, которую мне нравилось считать избалованной маленькой принцессой, приспособилась к походной жизни куда лучше меня.

– Ты снова пялишься, – проворчала она, лежа в спальном мешке у костра, даже не потрудившись открыть глаза. Как она это делала?

– Извини, – сказал я.

– Эй, Келлен, – протрещал Рейчис, – спроси, а может, она…

– Не начинай.

Присутствие девушки – и особенно то, как неловко я чувствовал себя рядом с ней – стало для белкокота источником бесконечного развлечения. Он предлагал мне непременно поиграть с Сенейрой в брачные игры, утверждая, что их практикуют в развитых странах по всему миру, но я был уверен, что он сам их придумывал. Когда я сказал, что мне нравится девушка, он напомнил, что мои шансы снова увидеть Нифению в своей почти наверняка короткой жизни были практически нулевые.

– Ты сегодня еще зануднее, чем обычно, – процедил белкокот, спрыгнул с моего плеча и удалился в темноту. – Пойду убью какую-нибудь зверушку.

– Это, знаешь ли, называется охотой.

– Не при моих методах.

Я улегся в третий раз за ночь и попытался уснуть. Поерзав с минуту, я понял, что сегодня заснуть мне не судьба. И не только потому, что земля была жесткая, а ночь холодная. В голове постоянно что-то зудело, и я постоянно был на взводе. С тех пор, как маг шелка показал мне ордер-заклинание, я, закрывая глаза, всякий раз гадал, кто же придет за мной в следующий раз.

Еще хуже было то, что из-за Рози и Сенейры я не мог поговорить об этом с Фериус. Когда мы только покинули земли джен-теп, всякий раз, особенно по ночам я начинал нервничать, тогда Фериус вдруг заводила разговор, придумывала какую-нибудь историю или рассказывала о каком-нибудь насекомом или растении, которые – подумать только! – подвернулись ей под руку прямо здесь и прямо сейчас. Но теперь она каждую ночь сидела напротив Рози, они играли в карты и не говорили почти ни слова. Я и от этого дергался.