Черная тарелка - стр. 34
Готов признаться, что мог что-то пропустить, поскольку непрерывно бегал на кухню. Смешно, как за короткий срок изменилось мое место в партии, моя роль в ее жизни. Начинал советником аж самого председателя, спичрайтером начинал, привел Клаву в ее ряды, а стал настоящим кухонным мужиком. Но роли этой я нисколько не стыжусь. Человек должен честно делать свое дело на любом месте. Я бы добавил: куда его поставит партия.
Так вот, я убегал за кофе, минералкой и бутербродами, возвращался с подносом, обходил собравшихся и снова возвращался на кухню, но и оттуда слышал, что говорят в гостиной, о чем спорят, к чему склоняются. Поэтому мое свидетельство – одно из самых точных и объективных.
Итак, Клава вскрыла конверт и, нахмурившись, долго изучала несколько листков – распечатанных на принтере и рукописных. Собравшиеся молча ждали.
Наконец Клава отложила листки и негромко произнесла:
– Все, господа. Они у нас в руках. Со всеми потрохами. Вопрос в другом – нужно ли нам это?
Далее Клава дала участникам бдения четкие и исчерпывающие объяснения. Конверт, из-за которого нашего Серегу Сонокотова едва не забили до смерти, был от цюрихского затворника Семена Захаровича. А на нескольких уже изрядно помятых листках содержался компромат на власть имущих, по словам Клавы, смертный им приговор. Причем, по ее же словам, высшая мера распространялась на всех наших недругов, вплоть до самых высоких – тех, чьи имена и должности не называются, но обозначаются указующим жестом в сторону хрустальной люстры. Можете сами убедиться – она пустила бумажки по рукам. Вот такие-то дела, господа. Что делаем дальше? Высказывайтесь.
Собственно говоря, дальше все историческое бдение и было посвящено обсуждению этого вопроса – что делать дальше. Мнения резко разделились: от «не высовываться» до «это есть наш последний и решительный бой». Справедливости ради надо сказать, что на бое до полной победы настаивали только битый Сережа, за которого по пословице дают двух небитых, да Толя Горский. Геннадий Никодимович занял более взвешенную позицию: дать им понять, какими сведениями мы располагаем, послушать, что ответят, а далее идти на некоторые уступки, ибо, сами знаете, политика есть искусство компромисса. Однако большинство участников высказалось в духе «не трожь говно, чтоб не воняло»: спрятать подальше кляузу Семена Захаровича, авось когда-нибудь пригодится, затаиться, по всем вопросам солидарно голосовать вместе с президентской ратью, а тебе, дорогая наша Клавочка, надо сохранить себя для будущего, для нас, для следующих выборов, которые не за горами, уйти с поганого поста, как они требуют, и спокойненько работать в экологическом комитете, вспомни, ты же в Палату шла ради этого…