Черная тарелка - стр. 27
Клаве бы пропустить речь маргинала-охлократа мимо ушей и дать слово следующему парламентарию, но ее угораздило этот бред прокомментировать:
– Ну вы, Владлен Адольфович, даете! Про такое в народе говорят: сказал – что в лужу краснопернул…
Палата залилась хохотом. Красноперский побагровел и покинул зал заседаний, хлопнув за собой дверью.
Еще не ведая о готовящихся происках врагов, Клава с головой окунулась в новую для себя парламентскую работу. Привыкшая в своем супермаркете вкалывать за себя и за ту подругу, она и в Палате взвалила на себя что надо и что не надо. Помимо своих прямых обязанностей вице-спикера, она тащила на себе и дела ЭРОСа: Гена Последнев большую часть времени проводил в регионах, что-то там наваривая на экологических проектах и природоохранных лотереях. Вот и сейчас Клава готовила парламентские слушанья о судьбе задыхающихся от грязи среднерусских рек, причем должна была выступить с основным докладом. Писала она его в своем кабинете на Охотном и приезжала домой поздно, так что едва успевала состряпать ужин. Я не раз пытался освободить ее от домашних дел, но она встречала мои попытки в штыки.
Как-то, вернувшись особенно поздно, Клава смущенно спросила меня, не буду ли я против магазинных пельменей. Я ответил, что меня сие абсолютно не колышет, лишь бы трапезничать вместе. И мы отужинали пельмешками, ополовинив при этом бутылку «Царской коллекции» и заполировав водочку пивком.
Я проснулся среди ночи от жажды и прежде чем двинуться к холодильнику, где, помнится, еще оставалось немного пива, привычно потянулся рукой к теплому телу. На месте его не было. Я вскочил с постели и увидел, что в комнате горит свет. Клава сидела в одной рубашке за письменным столом и медленно тюкала по клавиатуре моего пи-си. Осторожно ступая босыми ногами по ковролину, я подошел к ней сзади и поцеловал в затылок. Клава подняла на меня слипающиеся глаза и спросила, сколько «л» в слове «коллапс». Я отшутился: коли коллапс настоящий, вроде того, что назревает на твоих речках, то непременно два «л», а если так себе, то и одного хватит. И добавил: довольно дурака валять, утром все допишу сам, а сейчас пошли спать. Она послушно побрела в постель.
Клава мгновенно уснула, а я лежал и думал о том, что ей хватило ума и такта не предлагать мне место помощника, хотя мне не стоило труда разгрузить ее от непосильной писанины.
Как она ни сопротивлялась, доклад я дописал, а потом надоумил ее пригласить к себе на работу Сережу Сонокотова. Тот охотно согласился, и Клава вздохнула с облегчением. Она продолжала много работать, тянула на себе тяжеленный воз, но все же нам удавалось выбираться и в кино, и к друзьям, да и наше любимое занятие не так страдало от Клавиных парламентских перегрузок.