Чёрная сумка - стр. 2
Ля.
– Ля! Ля, ты где?
Вообще-то её звали Лиля. А полностью – Лилия. Как цветок.
Но у неё долго не получалось говорить «Лиля» – «ли» почему-то сразу проглатывалось.
От имени оставалось то короткое «иля», то – одно лишь певучее «ля». И это «ля» до того ей нравилось, что, когда её спрашивали: «Как тебя зовут, малышка?» – она охотно отвечала: «Ля!»
К этому все привыкли – и мама, и папа, и дедушка. И тоже стали так её звать.
Папа, когда он возвращался из своих долгих командировок, всегда сгребал счастливую дочку в охапку и подбрасывал к самому потолку. Ля верещала, а папа весело смеялся:
– У нас не девочка, а маленькая нотка! Звоночек! Ля-ля-ля!
И даже когда Лиля научилась произносить своё имя правильно, все по-прежнему звали её Ля.
Одна бабушка называла внучку Лилия.
Бабушка была очень строгая.
– Ля-я-я!
Ля высунулась из большого шкафа на мамин голос: неужели надо уходить?
– Пора домой, – позвала мама. – Пойдём, доча.
Как жаль… Тут так интересно: горы, пещеры, домики – целый сказочный городок!
Правда, мама уверяла, что это всего лишь простые диваны, столы и шкафчики. И стоят они не в сказочном городке, а в мебельном магазине, в самом обыкновенном, в котором можно купить всё, что тебе потребуется – кровать, стул или овощной ящик на колёсиках.
И Ля тут же попросила купить ей большой деревянный дом с окошечками.
Но мама рассмеялась: ведь это не дом, а шкаф – шкаф с застеклёнными дверцами. А шкаф им не нужен, у них уже есть целых три шкафа: мамин, полный разноцветных кофточек, бабушкин, пахнущий внутри нафталином, и детский – розовый, с цветными картинками, который стоит в Лилиной комнате.
Ля вздохнула – все эти домашние шкафы совсем неинтересные, они битком набиты стопками белья и одёжками на вешалках. А этот, с окошечками – он пустой: в нём можно играть, в нём можно прятаться…
И ещё в нём живёт маленький домовёнок – там, сбоку, за ящиками: Ля слышала, как он шуршит. Если затаиться и подождать немножко, он обязательно покажется.
– Пойдём, – повторила мама, – бабушка велела на почту зайти, а ещё нам за хлебом надо. И за кормом для папиных рыбок.
– Но, мам, – замахала рукой Ля, – ты иди, а я тут посижу. Купи рыбкам хлебца, потом за мной придёшь.
– Нет, так нельзя, Ля: нельзя маленьких девочек где попало одних оставлять.
– А мальчиков можно? – хитро прищурилась Ля. – Тогда пусть я пока буду мальчик, твой сыночек. Понарошку.
– И сыночков нельзя одних оставлять, – улыбнулась мама, и на щеках у неё округлились ласковые ямочки. – Малыши могут потеряться.
– Но я же большая! Очень! Вот такая! – Ля привстала на цыпочки. – Мне уже вот сколько!