Черная Пустошь - стр. 33
– Шелест?
– Ну? – отозвался Олег.
– Ты хоть понимаешь, куда идешь?
– В Сосновый Бор. Куда же еще? – Он вслед за проводником миновал пролом в стене подвала и с интересом осмотрелся.
Узкая, всего метра три в ширину, трещина тонула в багряных сумерках. Неровные, изломанные стены изобиловали вкраплениями: среди прослоек строительного мусора четко прослеживались пласты культурного слоя. Фрагментарные остатки старых зданий, истлевшие деревянные мостовые, сложенные из плит известняка фундаменты – взгляду открывался натуральный срез эпох, куда чудовищная сила Катастрофы вкрапила оплавленные предметы из пластика, композита, металлов.
Как попали они на такую глубину?
Олег поймал себя на мысли, что, глядя на стены узкого разлома, поневоле начнешь верить в существование таинственного Узла – материнской аномалии, для которой Пятизонье – всего лишь проекция, отражение, исказившее гравитационное поле Земли и вызвавшее такие явления, что не приснятся ни одному ученому, находящемуся в здравом уме.
Говорят, что в момент образования Пятизонья земная кора вокруг эпицентров катастроф на несколько секунд стала мягкой, как нагретый пластилин. Целые здания «тонули», исчезая в недрах, миллионы предметов были перенесены за тысячи километров, внедрены один в другой, образуя фантасмагорические сочетания и формы.
Шелест коснулся рукой мягких, оплывших форм ближайшего выступа.
Трудно сказать, какой именно предмет был вкраплен сюда во время катастрофы. От него остались лишь бесформенное пятно почерневшего пластика да пара металлических включений в виде покрытых окалиной и уже побитых ржавчиной комьев.
Коммуникатор шлема щелкнул, переключаясь на чип мью-фона. Этот тип связи использовался только в аномальных пространствах.
Почти сразу вернулся затерявшийся в треске помех голос проводника:
– Не отставай.
– Иду. – Шелест ступил на неровную тропу. Внезапно наступившая тишина лишь усугубила неприятные, давящие на психику ощущения. Из глубин разлома сочился багряный свет, оттуда тянуло жаром, и Олег, поддавшись секундному замешательству, сам взялся поддержать диалог: – Так что ты там говорил об аномальных пространствах?
Ответ пришел не сразу. Сухостой уже успел пройти с десяток метров и теперь остановился в небольшом расширении, у первого поворота трещины, что-то высматривая впереди.
– Я говорил, что Пятизонье – смертельно опасно. И подумал, кто ты на самом деле, Шелест? Просто дурак или трепло? На дурака не похож, больно уж спокоен, – продолжал рассуждать Славка, возобновив движение. – Дело у тебя в Зоне, понятно. На туриста ты не смахиваешь. Торговцев питерских знаешь. На ствол и гранату вышел спокойно.