Черная Призма - стр. 92

– Как Призма?

– Да. Э… сударь. То есть вы же император, но не похоже, чтобы…

– Чтобы все меня слушались? – Гэвин рассмеялся. – Мне тоже так кажется. Голая правда в том, что Призмы приходят и уходят. Обычно через каждые семь лет. У Призм все слабости простых людей, и большие перестановки во власти каждые семь лет могут быть катастрофическими. Если одна Призма поставит во главе каждой сатрапии своих родичей, а следующая попытается заменить их своими, скоро прольется кровь. Цвета, с другой стороны, семь членов Спектра, часто держатся десятилетиями. И они обычно весьма умны, так что они все более и более управляют Призмами, нагружая их религиозными обязанностями, чтобы заполнить их дни. Спектр и сатрапы правят вместе. У каждой сатрапии есть Цвет в Спектре, и предполагается, что каждый Цвет повинуется приказам своего сатрапа. На деле же Цвета часто становятся фактически соправителями сатрапов. Маневрирование между Цветом и сатрапом, всеми Цветами и Белой, всех Цветов и Белой против Призмы очень хорошо поддерживает порядок. Каждая сатрапия может делать что хочет у себя дома, пока не злит другую сатрапию и пока продолжается торговля, так что каждый заинтересован держать всех остальных под контролем. Все, конечно, не так просто, но суть в этом.

Это звучало и так достаточно сложно.

– Но во время войны?..

– Я был назначен промахосом. Это абсолютная власть во время войны. Все начинают нервничать – вдруг промахос решит, что «война» длится вечно.

– Но вы отказались от власти? – Кип осознал, что задал глупый вопрос.

Но Гэвин улыбнулся:

– Чудо из чудес, я не был убит. Черная Гвардия не только защищает Призм, Кип. Она защищает мир от нас.

Оролам. Мир Гэвина оказался куда опаснее того, который Кип только что покинул.

– Значит, вы научите меня извлекать? – спросил он. Это был лучший из миров. Он обучится тому, что нужно, не оставаясь в одиночестве на странном острове. И кто может научить извлекать лучше, чем сам Призма?

– Конечно. Но сначала нам нужно кое-что сделать.

Кип с тоской посмотрел на связку сарделек, которую все еще держал Гэвин.

– Еще поесть?

К полудню следующего дня Кипу уже не пришло бы в голову подшучивать насчет быстроты лодки. Они летели по волнам с немыслимой скоростью, и Гэвин накрыл их судно куполом из люксина, бормоча что-то о той женщине и ее идеях, так что, несмотря на скорость, они могли разговаривать.

– Значит, ты использовал зеленый, – сказал Гэвин, словно для него обычным делом было, сильно наклоняясь вперед с полностью красной кожей, с ногами в стропах, вцепившись руками с бугрящимися мышцами в прозрачные голубые рукояти, запускать в воду огромные заряды красного люксина, обильно потея. – Хороший цвет. Зеленые извлекатели всем нужны.