Черная Призма - стр. 3
Кип застыл. Он-то думал, что подошел неслышно.
– Трус, – продолжал мужчина. – Просто приказ выполняешь, да? Оролам уничтожит вас за то, что вы хотите сделать с этим городком.
Кип понятия не имел, о чем это он.
Возможно, его молчание говорило за него.
– Ты не из них. – В голосе пленника послышалась надежда. – Прошу, помоги мне!
Кип шагнул вперед. Этот человек страдает. Затем он остановился. Посмотрел на мертвого солдата. Рубашка на его груди промокла от крови. Это пленник его убил? Как?
– Прошу, оставь меня в кандалах, если что. Но не дай мне умереть во тьме.
Кип стоял на месте, хотя понимал, что это жестоко.
– Это ты его убил?
– Меня должны были казнить на заре. Я сбежал. Он охотился за мной и надел мне мешок на голову прежде, чем умер. Если рассвет близко, в любой момент придет смена.
Кип по-прежнему не понимал. Никто в Ректоне не доверял проходившим солдатам, а алькадеса сказала, чтобы городская молодежь пока обходила солдат стороной – сдается, новый сатрап Гарадул объявил себя независимым от Хромерии. Теперь он стал королем Гарадулом, как он сказал, но требовал рекрутов как прежде. Алькадеса сказала его представителю, что если он больше не сатрап, то у него нет права на рекрутов. Кем бы ни был Гарадул, королем или сатрапом, он не обрадовался, но Ректон был слишком маленьким, чтобы возиться с ним. И все же лучше держаться подальше от солдат, пока все это не уляжется. С другой стороны, то, что Ректон сейчас не соглашался с правом сатрапа, не делало этого человека другом Кипа.
– Так ты преступник? – спросил Кип.
– Как шесть теней в Солнцедень, – ответил человек. Надежда уходила из его голоса. – Послушай, мальчик – ты ведь мальчик, судя по голосу? Я сегодня намерен умереть. Я не могу уйти. Честно говоря, и не хочу. Я набегался. На сей раз я буду драться.
– Я не понимаю.
– Поймешь. Сними мешок.
Хотя Кипа и терзали смутные сомнения, он развязал узел на шее мужчины и снял мешок. Сначала Кип не понимал, о чем говорил пленник. Он сел, по-прежнему с руками за спиной. Ему было лет тридцать, тиреец, как и Кип, но более хрупкого сложения, с волосами скорее волнистыми, чем курчавыми, с тонкими мускулистыми руками и ногами. И тут Кип увидел его глаза.
Женщины и мужчины, способные обуздывать свет и делать люксин – извлекатели, – всегда имели необычные глаза. Небольшой остаток того цвета, который они извлекали из света, накапливался в их глазах. В течение их жизни он окрашивал всю радужку в красный, синий или какой еще цвет.
Пленник был зеленым извлекателем – или когда-то был. Радужка его глаз представляла собой не ровный ореол, а была потрескавшейся, как брошенная на пол тарелка. Маленькие зеленые фрагменты полыхали даже в его белках. Кип ахнул и попятился.