Чёрная орхидея - стр. 2
Маркус Грин. Англичанин тридцати пяти лет с проницательным взором цвета тёмный ультрамарин. Он же медиамагнат – личность, постоянно мелькающая во всех новостных каналах, и… Садист. Жестокий, бессердечный зверь, на чьём счету минимум десяток купленных рабынь на данном аукционе. Но последнее, конечно же, не является достоянием общественности.
Возникшая пауза длится недолго.
– Шестьсот, – произносит мужчина с балкона.
Мой пульс и ритм сердцебиения давно зашкаливают за пределы допустимой нормы. Отражаются внутри громогласным набатом, постепенно заполняющим вновь возникнувшую тишину с каждым мгновением всё сильней и сильней. Наверное, именно поэтому я пропускаю момент, когда ставка возрастает до миллиона. И только объявление о том, что торги завершены, вынуждает вернуться в реальность. К тому же довольно трудно пребывать в царстве эмоционального забвения, когда тебя бесцеремонно подталкивают в поясницу… Всё та же итальянка, которая привела меня на подиум.
– Умница, – шепчет довольно она.
Киваю, принимая её слова. На большее просто не способна. И стараюсь не упасть, петляя между довольно тесно расставленными столиками, пока иду к тому, кто заплатил за меня целое состояние, вместе с тем отчаянно давя в себе порыв позорно сбежать отсюда, пока контракт не подписан с обеих сторон.
А ведь думала, что действительно готова ко всему этому…
– Поздравляю с приобретением, мистер Грин, – вежливо расшаркивается женщина, оставляя на краю стола тонкую папку с вложенным внутрь документом, отнимающим у меня любое право выбора на ближайшие пять лет.
Моя подпись стоит там давно. Иначе бы меня не было здесь.
Отвечать ей англичанин не считает нужным. Да и внимания на неё вообще не обращает. Даже когда женщина удаляется из поля зрения, оставляя меня с ним условно наедине. Я не знаю, что следует делать дальше, поэтому изображаю безмолвную статую, пока тяжёлый взор мужчины блуждает по мне, постепенно поднимаясь от уровня ступней выше… Изучает тонкую чёрную вязь хрупких веточек и соцветий, тянущуюся от левого бедра вдоль линии живота к правой груди, задевая ареолу и ещё немного дальше.
Чёрная орхидея. Татуировка, в своё время сделать которую мне стоило огромных усилий. В первую очередь – моральных. Всё-таки не каждый день приходится обнажаться перед неизвестным мужчиной. Хотя, учитывая настоящее, то теперь кажется сущей ерундой и нелепицей.
– Сядь, – проговаривает брюнет тихим вкрадчивым тоном.
Слегка вздрагиваю. Нет, мне не страшно. Но и… Да я в откровенном ужасе!
Не улавливаю ни единой нотки, которую можно было бы интерпретировать как приказ, но пронизывающее ощущение властности в каждом звуке, слетевшем с искривлённых ничего не выражающей насмешкой уст, вынуждает содрогнуться.