«Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн - стр. 85

[53; 364].

На митинге в Новой Вилейке 70-летний рабочий Беккер сказал:

«Мы двадцать лет ожидали Красную Армию. Мы все время смотрели на Восток и ждали, когда придут наши товарищи и помогут нам освободиться от жестокого гнета. Сегодня мы этого дождались»[53; 364-365].

В деревне Плитаницы крестьянка Корнилова заявила:

«Я рада до слез, что к нам пришли товарищи. Пропадом пропадите паны! Мы тоже хотим жить как люди» [53: 365].

24 сентября священник (!) Дмитрий Павелко из села Городно Любомльского повята написал стихотворение «Захидна Украина до Великой Советской России»:

До тебе ридная Россия

Я простягаю руки

Бо ты сестра моя и надия

Спаси мене от муки.

Ты що позбулася недоли

Шо скинула кайданы

Ратуй мене верны з неволи

Ликуй смертельны раны.

Прийми мене до своего дому

Дай в себе хоч куточек

Я не заваджу там никому

Бо я – малый шматочек.

Прийми и диток моих маленьких

Воны не мають дому.

Я их не дам таких дрибненьких

У наймити никому.

Хай и воны зазнают доли

Шо людям засвитила

Хай не клянут мене в неволи

Шо я их породила.

А як приймеш ты нас до себе

Як здийснится надия

Тоди и на смерть пийдем за тебе

Прими же нас Россия [53: 365].

Такие же настроения наблюдались и в полосе действия Белорусского фронта, где местное население заявляло:

«Не ожидали мы такого освобождения, если бы не Советский Союз, нам бы так бы и пришлось помереть, не увидев свободы»[53: 365-366].

На митинге в Глубоком 76-летняя местная жительница заявила:

«Спасибо, дорогие товарищи, спасибо товарищу Сталину. Мы вас ждали 20 лет и вот теперь дождались долгожданных гостей. Теперь мы вместе с вами будем уничтожать поработителей. Спасибо товарищи»[53: 366].

Более радушно встречали советские войска жители самых восточных районов Польши. По мере продвижения на запад политорганы войск отмечали более спокойные настроения, но и там трудящиеся были рады приходу Красной Армии [53: 366].

Те из «правдолюбцев», которые объявляют все вышеуказанные и подобные им советские свидетельства (которых множество) «изделиями» сталинского агитпропа могут обратиться к свидетельствам польским. Так, пленный польский офицер Генрих Гожеховский, вспоминая свое пленение нашими солдатами в сентябре 1939, повествует:

«… потом нас погнали пешком в Ровно. Как сейчас помню: когда мы проходили по городу, во многих местах, в основном на еврейских лавчонках, висели узкие красные флаги. Было ясно видно, что это польские флаги, от которых оторвана верхняя часть. Еврейки и украинки выплескивали на нас нечистоты, крича: «Конец вашему польскому государству»» [58: 41].

Очень красноречивое свидетельство, не так ли? Впрочем, помои на голову – это меньшее, чем могли «наградить» украинцы и белорусы «бравое» польское офицерство. Дело могло принять и более серьезный для последнего оборот. Так, в своем донесении Сталину от 20 сентября 1939 года начальник Политуправления РККА Л.З. Мехлис отмечал: