«Чёрная мифология». К вопросу о фальсификации истории Второй мировой и Великой Отечественной войн - стр. 108

Видимо, ответный огонь советских танков и бронемашин «отрезвил» немцев, они прекратили стрельбу и прислали к командиру мотоотряда своего делегата (полковника фон Шляммера). Конфликт был урегулирован.

19 и 20 сентября между командирами советских и немецких войск, расположившихся в районе Львова, велись неоднократные переговоры о прекращении боевых действий и ликвидации возникших конфликтов. Как докладывало командование 24-й танковой бригады, отношения с немцами нормализовались [53; 322].

Тем не менее, от города немцы не отходили. Переговоры, которые по этому поводу вело с немецким командованием командование Украинского фронта, успеха не приносили: обе стороны стояли на своём, требуя друг от друга отвести войска от города и не мешать штурму [53; 322].

Только к вечеру 20 сентября германские войска получили вышестоящий приказ отойти от Львова. Но исполнить его не поспешили, потребовав от поляков сдать город не позднее 10 часов 21 сентября. При этом полякам было заявлено: «Если сдадите Львов нам – останетесь в Европе, если сдадите большевикам – станете навсегда Азией» [53; 322]. Видимо, приказ был передан вторично, ибо в ночь на 21 сентября германские войска начали всё-таки отходить от города. Их позиции занимались советскими войсками, которые готовились с утра начать штурм, т.к. переговоры с командованием гарнизона результатов не давали.

В 9.00 21 сентября штурм был начат, но приостановлен – поляки пожелали возобновить переговоры. К вечеру этого же дня польский гарнизон согласился на капитуляцию. На следующий день он сложил оружие. Советские войска вступили в город [53; 322-323].

Так выглядели львовские события на уровне войск, штурмовавших город, на уровне командования Украинским фронтом и германской группой армий «Юг». А вот как они выглядели на уровне высшего военного и политического руководства двух стран. С ночи 20 сентября 1939 года германский военный атташе в Москве генерал-лейтенант Э. Кестринг пытался урегулировать ситуацию под Львовом. В 00.30. Кестринг по телефону сообщил:

«1. Восточнее Львова советские танки столкнулись с немецкими войсками. Есть жертвы. Идёт спор о том, кто должен занять Львов. Наши войска не могут отходить, пока не уничтожены польские войска. 2. Германское командование просит: а) Принять меры к урегулированию этого вопроса путём посылки туда делегата; б) Иметь на танках какие-то отличительные знаки; в) С осторожностью подходить к демаркационной линии» [53; 328].

В 10.20 Кестринг вновь по телефону сообщил советскому командованию:

«Я получил сообщение из Берлина, что командование танковых советских войск отдало приказ наступать на Львов. Часть наших (немецких) войск находится во Львове. Главное командование германской армии просит командование советских войск, и я прошу маршала, отменить наступление танковых советских войск, так как для нас невыгодно, ибо справа и слева от нас находятся ещё польские части. Если нужно выслать делегатов для переговоров, то главное командование германских войск это сделает немедленно и пошлёт на самолётах в любой пункт своих представителей по указанию советского командования. Прошу немедленно об этом довести до сведения маршала и срочно сообщить мне его решение»