Чёрная королева: Опасная игра - стр. 71
А сейчас она стояла на холме, на развилке: влево дорога уходила на Ирмелин, прямо — в предгорья к Броху, а её нить вела вправо, на восток. А что там на востоке?
По эту сторону от хребта Хайэ́лле — Лисс, город в котором она никогда не бывала. А дальше, за хребтом — Тарша́н и земли айяарров из прайда Тур.
А что, если нить поведет туда? Ехать в Таршан?
Не хотелось бы…
Постепенно окрестности изменились. Кое-где теперь попадались каменистые осыпи, холмы стали выше, и местами обнажилась скальная порода, к дороге всё ближе подступал лес и сильно похолодало. И чем дальше, тем желтее становились деревья.
Осень чувствовалась повсюду. Горы, безмолвные и величественные, покрытые белыми снежными шапками, возвышались вдали, пряча за собой горизонт. Кэтриона остановила лошадь и некоторое время разглядывала их, думая о том, куда же приведет её нить.
Быть может, нить — это обман? Может, она вообще тратит зря время на это путешествие?
Закрыла глаза на мгновенье, заглянув в Дэйю. Нить проложила свой путь и здесь, среди сумрачных полей, призрачных лесов и серой травы, и в тумане этот путь горел алой лентой, прожигая его насквозь. Нить вела на восток.
Кэтриона вздохнула и открыла глаза.
На восток, значит на восток.
Чуть поодаль за развилкой у изгиба реки виднелась деревенька, на въезде в которую у самого моста она безошибочно определила постоялый двор и направила коня туда.
Большая вывеска с кривоватыми клыкастыми головами и надписью «Три кабана» возвышалась над дверью возле коновязи. Художник был так себе, и кабаны больше походили на медведей с клыками и пятаками вместо носа, но дом и пристройки, сбитые добротно из крепких бревен, и высокие скирды сена на заднем дворе говорили о том, что дела в этом месте идут неплохо. А значит, и кормят хорошо. У коновязи стояли два десятка лошадей, а во дворе несколько телег постояльцев под присмотром конопатого мальчишки, видимо, хозяйского сына.
Внутри оказалось полно народу. Кэтриона вошла, пригибая голову в дверях, и окинула взглядом разношерстную толпу. Зал надвое разделяли поперечные балки, на которых висела одежда путников и словно занавесь отделяла часть комнаты от входа.
Две паломницы в серых одеждах сидели в дальнем углу, а рядом королевский почтовый курьер, которого узнать было нетрудно — нашивка на плече в виде голубя и грубая холщовая сумка, которую он не выпускал из рук даже во время еды. Он быстро черпал ложкой похлебку, очевидно, торопился, оно и понятно, в горах путешествовать надо засветло. Два вальяжных купца в простенке между окнами, были уже изрядно пьяны, и с красными лицами, спорили о ценах на шерсть и лен нынешней осенью. А хорошо одетый господин с тремя слугами и неопределенного вида человек — что-то среднее между студентом и подмастерье, ели молча.