Чёрная королева: Опасная игра - стр. 62
Удар был отчаянным и сильным.
— Зараза!
Она оттолкнулась ногами от стенки кареты, опрокинула Рикарда на спину, и едва он ослабил хватку, вывернулась, как ящерица, и впилась зубами ему в горло.
— Проклятье! — он прокричал самые немыслимые ругательства и, схватив её руками за шею, принялся душить. — Я убью тебя!
Только вот ярость плохой помощник в таком бою.
Она едва не выцарапала ему глаза, впившись в них пальцами. Они повалились на пол между сиденьями, и Эрионн оказалась сверху. Набросила ему на голову одну из своих многочисленных юбок и продолжила душить, обматывая ловко ткань вокруг шеи. Позиция была неудобной, с двух сторон Рикарда сжимали сиденья кареты. Он саданул ногами дверь, и та распахнулась. А затем прохрипел ашуманскую тавру.
Лошади взбесились и понесли.
— Ведьма!
— Убийца! Гаденыш!
Карета зацепила колесом камень, накренилась на повороте, и они едва не вылетели в открытую дверь, но Рикард смог освободиться от захвата и зажал Эрионн в угол, навалившись сверху. Ей мешало платье, и он, задрав на ней шелковую верхнюю юбку, попытался набросить на ее плечи, обездвижив руки.
— Ублюдок!
Она крикнула что-то весьма неприличное для леди и ударила его головой в лоб.
— Змея! — он отстранился.
— Сволочь! — прохрипела она и обхватила его ногами за талию, притянула к себе, стиснув в объятьях, и изо всех сил снова впилась зубами в шею.
Да она же горло ему перегрызет! Не горло, но порвет сонную артерию…
Рикард вцепился ей в волосы, оттаскивая от своей шеи, а другой рукой успел перехватить её руку с невесть откуда взявшимся кинжалом.
Ударил её запястье о стенку кареты. Раз, другой, третий…
Да какая же она сильная!
Она была похожа на стальную змею. И на натянутую тетиву. На сгусток ярости.
И, казалось, она не чувствует боли от его ударов. И даже когда он ткнул её в живот, она лишь охнула, а затем, закинула ногу так высоко, что каблук туфли прошелся по его щеке и скуле. А другой ногой попала ему в пах, а потом в живот, и отбросила от себя.
Демоны Ашша! Как же больно!
Кинжал улетел в открытую дверь.
Она снова хотела его лягнуть, но он поймал её за щиколотку, дернул на себя, стаскивая вниз. Она извивалась и ударила его каблуком другой ноги прямо в недавнюю рану ниже колена.
— Стерва! — Рикард потянул её за ногу на себя.
Она цеплялась руками за сиденья, стены и подушки, атласная обивка кареты с треском разорвалась.
— Скотина! — кричала она, перемежая приличные ругательства с неприличными.
Он хотел вывернуть ей ногу, но не успел…
В воздухе с шипением что-то лопнуло, словно открыли бутыль игристого вина, и лошади вдруг встали, как вкопанные, взвились на дыбы с диким ржанием, а потом снова дернулись и понеслись. Карета накренилась, и Рикард вылетел наружу, отпустив её ногу и схватившись за открытую дверь. Но та, не выдержав его веса, оторвалась, и он рухнул вместе с ней прямо в придорожную канаву.