Чёрная королева: Опасная игра - стр. 45
— Мы бы заметили Искру раньше.
— Вы не заметили, она глубоко спрятана, но я вижу…
Кэтриона слышала обрывки разговора, стоя у входа и надеясь, что её сейчас отпустят.
Не отпустили.
Сколько она провела в башне? Это время стерлось, спуталось, превратилось в серое пятно.
Боль была дикой. Она накатывала волнами и откатывалась назад, совсем как прибой. Она разрывала внутренности и пыталась пробиться сквозь голову куда-то вверх, и Кэтрионе казалось, что сквозь неё прорастает огромное дерево. И иногда становилось невыносимо настолько, что однажды она стала биться о камни головой, надеясь, что либо боль пройдет, либо она разобьет себе череп и умрет.
Эрионн была беспощадна, а третий глаз всё никак не хотел открываться.
Ах, почему она не упала со скалы с кувшином? Несколько мгновений и всё…
Её приковали цепями, чтобы она не навредила себе. Она кричала, выла, плакала, просила, умоляла, угрожала…
Всё было бесполезно. А в ушах до сих пор стоял голос старой ведьмы:
Не сопротивляйся, девочка.
Она и не сопротивлялась. Она бы сделала, что угодно, но не знала, как.
Цепи истирали руки и ноги до костей, и каждый день послушницы Адды накладывали на эти места заживляющие повязки, стараясь не глядеть ей в глаза и не слушать её мольбы.
А боль всё не отпускала…
Боль была страшным зверем, живущим где-то внутри, и иногда, в редкие моменты ясности сознания, ей казалось, что Эрионн и есть этот зверь, который проникает в её голову и разрывает её когтями.
Однажды ей удалось разбить глиняную миску и спрятать кусок от неё с острым краем. А когда все ушли, она сделала глубокий надрез на руке и с облегчение почувствовала, как затуманивается сознание, и вместе с кровью утекает и боль.
Но её спасли. И больше не оставляли одну.
Её заставляли пить тёмное варево и чертили на лбу какие-то знаки, и боль возвращалась снова.
— Всё ещё сопротивляется?
— Да
— Откуда в ней столько силы? И так глубоко?
— Не знаю.
— Увеличь дозу.
— Она может умереть.
— Если она не пройдет путь до конца, она и так умрет, так что увеличь дозу.
Голоса приходили и уходили, и каждый раз они хотели, чтобы она сдалась. Она бы и сдалась, если бы знала, как. Варево, которым её поили, приносило всё новые и новые муки, её выворачивало наизнанку, и она не могла даже есть. И это было хорошо. Значит, ей недолго осталось.
Время шло, и она уже редко приходила в себя, и однажды Эрионн принесла камень, приложила его ко лбу Кэтрионы со словами:
— Больше я ничего не могу сделать.
А потом нахлынула боль, с треском разрывая остатки сознания, и Кэтриона вдруг провалилась куда-то в темноту и увидела…