Чёрная королева: Опасная игра - стр. 29
Въехав во двор, она едва смогла разжать пальцы, стиснувшие поводья, и соскользнула из седла прямо в руки двух послушников, произнеся едва слышно:
— Магнуса позовите и… не притрагиваться к сумкам…
…триста пятьдесят восемь.
И потеряла сознание.
Огонь был живым.
Он скользнул прямо из их рук, зародившись в огниве ярким лепестком, и покатился прозрачной оранжевой волной, подернутой по краю голубым кантом. Сначала по жухлой траве двора к крыльцу, где лизнул висящий на перилах вытертый старый ковер, затем обвил тёмные от времени балясины лестницы и бельё на веревке. Взметнулся оттуда по деревянной стене к покосившимся надтреснутым ставням, по сухим листьям плюща, въевшегося в старую штукатурку, и взобрался на крышу. И поначалу это было завораживающее зрелище, огонь был прозрачен и быстр. И красив. Очень красив.
А затем послышались крики: «Пожар! Пожар!». Кто-то её толкнул. Бежали люди, но не к огню, а прочь. Тушить никто не собирался. Горячий шёпот: «Спрячь это!» и «Беги! Так быстро, как только сможешь!». И визг — женщину тащили за волосы вниз по лестнице.
Она побежала. Сжимая свёрток в руке — тряпица вытертого красного бархата. Тайник. Тот, в котором она прятала рыболовные крючки, нехитрые украшения и деньги, что ей давали за танец на улице.
И ей хотелось плакать. Но горло сжали железные тиски.
— Очнись, Кэтриона. Ты меня слышишь?
Веки и тело налились тяжестью. Огонь потемнел и отступил и Кэтриона очнулась.
Это просто очередной сон. Снова её тревожат остатки чьей-то чужой памяти, чьих-то вещей, к которым она прикасалась. Иногда эти воспоминания возвращаются к ней во снах, и они так реальны, что ей кажется, будто всё это было с ней. Может быть, это всё потому, что она не помнит своего прошлого?
Кэтриона открыла глаза.
Наконец-то боль прошла. И слабость. Пошевелила пальцами, ощутив под ними липкую грязь. А ещё тошнотворный запах.
Она в лекарне. И откуда-то издалека доносился голос Магнуса — одного из старших аладиров Ордена, её наставника и учителя.
— Ну же, Кэтриона? Очнись.
Она открыла глаза. И правда, в лекарне — в пещерах старой А́дды. В больших каменных ваннах грязь и вода, которая воняет кровью и тухлыми яйцами. Но Адда говорит, что это железо и сера. И Кэтриона лежит в одной из таких ванн. Тёплая ванна — это божественно! Пусть воняет она… серой и железом, ей всё равно, лишь бы помогало.
Тускло горят светильники, где-то капает вода, в нише — склянки из темного стекла. И едва Кэтриона успела открыть глаза, как чьи-то руки поднесли к её губам ковш с отваром. Она выпила жадно. И лучше не спрашивать, что это за отвар. Хотя он и пахнет терпко хвоей и золотым корнем, полынью и чабрецом с мёдом, но Кэтриона не раз видела, что добавляет Адда в свои отвары. Зато потом станет лучше. К вечеру она уже будет совершенно здорова.