Чёрная королева: Огненная кровь (том второй) - стр. 33

— Смотрю кто-то нынче слишком дерзкий, — ответил Альберт, тем не менее перестав пытаться вскочить, — но в этом ты, пожалуй, прав.

— И я снова прав? Владычица степей! — воскликнул Цинта. — Это звучит нехорошо! Ты опять что-то натворил? Кроме драки с Драгояром?

— А ты догадлив... Я действительно совершил одну неимоверную глупость, и даже не знаю теперь, как это исправить.

— И что за глупость?

— Я опять просил Книгу желаний.

Цинта сел напротив князя, держа в руках банку с мазью и деревянный шпатель, и только покачал головой.

— И ты даже не хочешь узнать, о чём я её просил? — усмехнулся Альберт криво.

— Не надо быть астрологом, чтобы догадаться. Это погубит тебя, мой князь. Эта женщина убьёт тебя, так или иначе! — вздохнул Цинта. — Почему бы тебе не уехать прямо сейчас? Возьми деньги у Себастьяна, и давай уедем в Рокну? Купишь домик, откроем лекарню, ты будешь писать сонеты у моря на закате, а я делать мази и настойки. И всё постепенно излечится. Sublata causa, tollitur morbus.*

* (прим. лат. — с устранением причины устраняется болезнь).

— Нет, Цинта. Я не трус какой-нибудь, чтобы бежать. Даже мой отец не смог меня сломать, а он был тот ещё зверь, — Альберт встал и, посмотрев в зеркало на своё лицо в чёрных полосах смолы, добавил, — я смогу победить это чувство.

— Победить? — Цинта хлопнул банкой по столу. — Видать, совсем ты ум пропил, мой князь! Как, позволь тебя спросить, ты собираешься это сделать? Потому что одно дело спину кнутом драть — шкура-то и правда зарастёт, а другое дело — сердце! Оно не заноза, выдрать-то не получится! Получилось бы — давно бы выдрал, а не ходил к Книге на свидания.

Альберт обернулся, и Цинта подумал, что никогда ещё не видел князя таким… другим. Будто вся его бесшабашная весёлость вмиг ушла, а что-то появилось в этих серых глазах, какая-то затаённая, глубоко спрятанная злость, похожая на натянутую тетиву. И эта внутренняя сосредоточенность, превратившая его глаза в капли искрящейся ртути, по-настоящему испугала Цинту. Нет, эта злость не напоминала обычные вспышки ярости князя. Ничего из того, что заставляло Альберта совсем недавно гоняться за Цинтой с вертелом, в ней не было. Внутри него зияла рана, и постоянная боль, которую она причиняла, теперь питала эту злость.

— Я забуду её. Представлю, что её просто нет и не было никогда. Она всего лишь женщина. Ты прав, мало ли женщин в этом городе! Что мне даст это всё? — он пожал плечами. — К тому же я ей безразличен, так было бы ради чего бороться.

— Кого ты пытаешься в этом убедить? Меня? Давеча ты говорил совсем противоположное насчёт безразличия! — удивлённо воскликнул Цинта.