Чёрная королева: Ледяное сердце - стр. 44
А Маргаретта всё приводила и приводила женихов, шепча без устали отцу на ухо подробности предложений. И хотя каждый из них, стоило ему увидеть Кайю, начинал глупо улыбаться, целовать руки и оговаривать танец, было понятно, что её молодость и красота всего лишь приятное дополнение к сделке, которую устраивала почтенная Маргаретта с генералом.
Отец привёз Кайе колье — большой изумруд в золотой оправе. На неё надели светло-зелёное платье — Маргаретта сказала, нужно подчеркнуть цвет глаз, раз уж больше нечем хвастать. Волосы уложили на шее валиком и украсили гарденией, завили две длинных прядки на висках. И затянули корсет так, что всё время кружилась голова.
Но Маргаретта сунула ей флакон солей в крохотную атласную сумочку на поясе со словами: «Настоящая леди никогда не расстаётся с ними и веером. Как только ты видишь, что мужчина допустил бестактность… — Кайя посмотрела непонимающе. — …О Боги! Ну схватил, тебя, к примеру, за зад… то леди может себе позволить в обморок упасть или понюхать солей. А если полезет с поцелуями, то тут веер в самый раз и пригодится. Не понимаю, чему вас только учили в этом монастыре!».
Делать вино, масло, порошок от ран и отравлений, коз доить, писать, считать, говорить на семи языках Коринтии и Побережья, много ещё чему. Да только всё это бессмысленно теперь.
Дворец Лирайе её удивил, как и предсказывала Маргаретта. Длинные мраморные лестницы, как распахнутые объятья, встречали всех и вели к большому залу с открытой террасой, где на столах, украшенных фигурами лебедей, стояли вино и закуски. Утопающие в цветах комнаты были полны нарядных гостей, между которыми туда-сюда сновали слуги в голубом шёлке. Фокусники и танцоры у фонтана веселили публику, а в большом зале оркестр играл изумительной красоты музыку на таких инструментах, каких Кайе видеть никогда не приходилось. Экипажи подъезжали один за другим, и глашатай едва успевал бить в гонг, объявляя имя очередного гостя, а девушки в белых туниках бросали гостям под ноги лепестки роз и серпантин.
Отец протянул Кайе бокал и велел выпить немного. А она выпила бы и больше, напилась бы до бесчувствия, чтобы не видеть всей этой вереницы «хороших партий», которую тащила за собой почтенная Маргаретта. Хромых, косых, старых и толстых, раздевающих её глазами, воняющих по́том и луком вперемешку с духами и ароматным маслом, которым все купцы тут зачем-то мазали волосы.
Первый танец ей пришлось танцевать со стариком из Скандры, страдающим отдышкой и подагрой. Он наступал на ноги ей, а она ему, и непонятно было, кто кого поддерживает. Он спросил её, далеко ли от Скандры дом, в котором она живёт, но Кайя даже не нашлась, что ответить. Сказать, что и дома у неё нет? Или что его и не было никогда? Подумала и ответила — далеко, на востоке. А в середине танца, сославшись на духоту, попросила отвести её на кушетку, и старик был этому только рад. Потом был купец, прижимавший её к своему большому животу с такой силой, что про духоту и придумывать не пришлось, она едва не потеряла сознание к концу танца. И даже нюхательные соли, которые впервые в жизни ей пригодились, показались ароматными в сравнении с духами и по́том купца.