Чёрная королева: Ледяное сердце - стр. 38
О Боги, какая же она наивная! Как же в сумятице этой дороги, в усталости и круговерти дней, наполненных событиями, надеждами и страхами, она не увидела этого!
Кайя выдернула руки.
— Простите, я не должна была говорить вам такого! — и бросилась бежать в дом.
Бегать она умела хорошо, хотя каблуки мешали и платье путалось в ногах, а от сжимавшего грудь корсета дышать приходилось часто-часто. Но Дарри догонять её не стал. Улыбнулся. Постоял в сумерках некоторое время, пристегнул саблю, одёрнул мундир и пошёл к генералу.
***
Когда Дарри закончил доклад, на башне в городе пробили закат, и ночь опустилась, рассыпав звёзды над горизонтом — Парус и Тур поднимались из морской воды, посеребрённой тонким месяцем. Генерал дописал свиток, посыпал песком, подул и произнёс, глядя на капитана:
— Завтра заберёшь в банке расписки. А это держи, — протянул свиток, — и к вечеру поедешь. Твои разведчики в городе? Что-то я их не видел.
— В этом городе мужчина всегда найдёт себе занятие по душе, — усмехнулся капитан. — А они — люди вольные.
— Это уж точно, - усмехнулся генерал, - забирай их завтра с собой, не хотелось бы лишиться лучших разведчиков в пьяной драке.
— Я хотел поговорить ещё кое о чём, ваша светлость, — голос Дарри стал непривычно сух и серьёзен.
Генерал посмотрел на него внимательно.
— И о чём?
— О… вашей дочери.
Между ними повисло молчание. Генерал смотрел на Дарри, а тот не отводил глаз, непривычно вытянувшись в струнку.
— Ну? Говори, — наконец, произнёс генерал, хмыкнул и добавил, — хотя знаешь, подумай сначала хорошенько.
— Я уже всё обдумал, ваша светлость, — ответил капитан бесстрастно.
— И? — генерал поднялся из-за стола.
— Мой род не богат, ваша светлость, но знатен, и принадлежит к десяти первым семьям Ирмели́на. Имя моих предков и герб висят в Зале лучших воинов, и я с честью ношу свой мундир. Моё имя не запятнано трусостью, и вы всегда были довольны моей службой — я не давал повода усомниться в моей честности и храбрости. И я хочу просить руки вашей дочери Кайи. Я смогу позаботиться о ней, дать ей своё имя и защиту, и буду для неё хорошим мужем.
Он поклонился.
Генерал посмотрел на него как-то странно, усмехнулся горько и, взяв со стола бутылку вина, налил в два бокала, один из которых протянул Дарри.
— Выпей, капитан. Тебе это не помешает сейчас, — он присел на подлокотник кресла и произнёс, глядя куда−то в угол, рассеянно и устало: — Скажи-ка мне, капитан, только дай слово, что не соврёшь.
— Клянусь своим именем и родом, — ответил Дарри с готовностью.
— Зачем она тебе?
Дарри выпил вино и, поставив бокал на стол, ответил коротко и просто: