Чёрная королева: Ледяное сердце - стр. 25
Говорили и про Зверя. В основном это были страшные истории, которые рассказывала Синайя. Родом она была откуда-то из ближайших к Лааре земель. Иногда по большим праздникам она уезжала к родственникам, а возвращаясь, рассказывала…
Она говорила о том, что в долине за горными хребтами живёт чудовище, которое днём ходит, как человек, только в маске, а ночью превращается в зверя и охотится на людей. И что живёт чудовище в красивом замке, у него много слуг и жён, что он айяарр, колдун и вообще — лаарский князь. А ещё, что он очень богат и может любой камень превратить в золото, а вместо сердца у него большой алмаз.
Кайя не верила в такие истории. И только после увиденного сегодня в лавке, думая об этих рассказах, она поняла — не все из этого ложь. Хотя, как может такое совершить человек? Пусть даже айяарр.
Голос Дарри выдернул её из раздумий.
— Так ведь нет ещё полнолуния! Как такое возможно? — стукнул он кружкой по столу.
Мужчины ужинали и спорили, обсуждая сегодняшнее событие. И потому, как капитан ходил вдоль стола, ставя время от времени ногу на лавку и нависая над своими людьми, и задавал вопросы, видно было, что он очень расстроен и зол.
— Может, этот поганец и не один? — задумчиво ответил Ард.
— Старуха сказала один.
— Ты кому веришь, капитан, тавра́чьей бабке? — вступился Бёртон, вымакивая куском лепёшки остатки похлёбки. — Да той вра́ницу пустить, что с горы катиться, да ещё когда ей платят! А ты бы её за жабры-то взял, да поглубже, так она тут же и пошла бы враспя́ть. Сказала бы, что и зверь не один и является раз в три дня. И что медведи по небу летают.
— Думаешь, соврала? Но… зачем?
— Любой тавра́к соврёт — недорого возьмёт. А уж когда видит монету, всё едино скажет то, что ты хочешь услышать. Такое уж они подлое отродье. Да и ты вспомни, капитан, как по-первости упырь-то этот, почитай, по пять раз за месяц появлялся. И в основном головы отрывал, а уж опосля стал только в полнолуние ушкы́рничать да на части рвать, — Бёртон подцепил ложкой огромный осклизлый груздь и, вонзив в него нож, отправил его в рот. – Может это он опять за старое взялся?
— А как ты вот это объяснишь? — Дарри зло ткнул пальцами в лежавшие на столе пяльцы с вышивкой. — С какого это рожна он нам стал знаки посылать?
— Ну, это ты нам, капитан, объясни, — воскликнул Тальд, — до этого мы ловили его, как бешеную собаку, которая не ведает, что творит. Собака и есть собака. А теперь, погляди-ка, собака нашей барышне весточки шлёт! И за каким гнусом она сдалась этому поганцу? Вот ты и скажи нам, капитан, кто она такая? Может по её душу-то Зверь и приходил? Может, мы бы тут попусту и не пересыпали с левого кармана в правый! Может, оно и понятно бы стало, чегой-то у него такая любовь к бабскому рукоделью?