Чёрная королева: Ледяное сердце - стр. 13
Настоятельница вчера была не разговорчива. Правда, он прискакал поздно, на закате, и ворота Обители были уже заперты. Его пустили только потому, что он назвал имя генерала Альбы. Настоятельница приняла его в комнате с большим балконом, выходящим в сад, и пока она читала письмо от генерала, Дарри внимательно разглядывал, как выглядят воспитанницы Обители и чем они заняты.
Они сновали туда-сюда, все в одинаковых саржевых платьях, синих с белыми воротничками. Носили в корзинах овощи, стирали, вешали бельё, кормили кур. Под большим навесом стояли бочки, лавандовые снопы и корзины с розовыми лепестками. Послушницы готовили душистое масло. А слева, на втором этаже, сквозь балюстраду виднелись классные комнаты, в которых шли занятия. Но ничего, что помогло бы ему узнать тайну генерала, он не увидел.
— Завтра на рассвете можете её забрать, — настоятельница свернула письмо, пересчитала деньги и, указав рукой на дверь, добавила, — а теперь идите. Послушницы собираются к молитве и мужчине здесь не место. Сестра Анна проводит вас.
Тощая старуха со связкой ключей выпроводила его и заперла дверь.
Быть провожатым больной девочки Дарри хотелось меньше всего, ведь дорога в Рокну длинная — семь дней пути, а нянька из него так себе.
Надо было Мартина взять, у того получалось ладить с детьми. Вот хоть с мельниковой дочкой.
Его отряд, состоящий из бывалых разведчиков, та ещё компания. Будут шептаться, обсуждать, выспрашивать у него. Потом слухи пойдут, а сплетни про генерала ему не нравились, потому что Дарри его уважал. Когда-нибудь он и сам хотел быть таким же бесстрашным, спокойным, уверенным в себе человеком, который не боится ничего и не имеет слабостей.
«Заберёшь мою девочку», — именно так он и сказал.
Вот в тот момент Дарри и понял, эта девочка — слабость. И ему это было неприятно — осознавать, что у генерала есть слабости.
Но зачем генералу понадобилось везти её в Рокну именно сейчас, когда грядёт последняя битва за перевал?
Всё это было странно.
Лошади взбирались по холму, и впереди медленно вырастали зубчатые башни — массивные стены из песчаника в паутине степного плюща, полукруглые арки и воротные столбы, увенчанные мраморными совами — символом этого места, поднимались вверх по мере того, как карета Дарри приближалась к подъездной аллее.
У самых стен лавандовые поля переливались от утреннего ветра лиловым шёлком, и густой запах цветов накрыл его с головой. Карета протарахтела по каменным плитам и остановилась перед главным входом.
— Обождите тут, сейчас выйдет, — ответил старик, сидевший у ворот.