Черная часовня - стр. 15
Пока инспектор ле Виллар прикидывал, с чего начать, Ирен повернулась ко мне:
– Возможно, господа захотят чего-нибудь выпить.
– Нет! – почти вскрикнул ле Виллар. – На угощение нет времени. Вы немедленно должны сопровождать меня в Париж. Это дело сложно объяснить, вам лучше все увидеть самой.
Мужчина у камина выпрямился и начал что-то быстро говорить по-французски.
По мере того, как он говорил, Ирен слегка подалась вперед, потом выпрямилась в кресле, затем вытянулась в струнку, будто марионетка, которую невидимая рука дергает кверху за ниточку. Она всем своим видом демонстрировала внимание, а я даже не понимала причины ее озабоченности!
Каждый раз, когда кто-нибудь тараторит на иностранном языке, словно зачитывая список покупок, мне кажется, что голова у меня вот-вот лопнет! Ирен болтала по-французски не хуже лондонской горничной, в то время как я могла разобрать только отдельные слова, не улавливая смысла разговора.
Ле Виллар сидел в моем кресле, понурившись и опустив глаза. Собеседники несколько раз упомянули «abbot noir»[13]; что бы ни значили эти слова, на лице Ирен я читала беспокойство и недоверие.
Мне в голову пришла мысль, что непримечательный господин, сопровождающий ле Виллара, не его помощник, как я подумала вначале, но, напротив, выше инспектора по званию.
– Придется поехать, – пробормотала Ирен сама себе; я лишь чудом ее расслышала. Вдруг она резко встала, стряхнув с себя странное оцепенение. – Мне нужно одеться.
Мужчины нетерпеливо переглянулись.
– Это займет не более четырех минут, господа, – сухо добавила Ирен, разгадав их опасения. – Можете засечь время…
Не закончив предложения, она уже взлетала вверх по лестнице со скоростью породистого скакуна на бегах.
Инспектор ле Виллар и вправду полез под свой насквозь промокший плащ и, вытащив из кармашка жилетки золотые часы, со щелчком открыл крышку.
Я перебралась в кресло Ирен, но так и не представленный нам незнакомец по-прежнему не пожелал садиться, даже на свободный шезлонг возле потрескивающего теперь камина.
Казанова в клетке под покрывалом вдруг издал каркающий звук, напугав обоих гостей.
– Попугай, – объяснила я.
– Le perroquet, – перевел инспектор для своего начальника.
Тот важно кивнул.
Шум в передней возвестил возвращение Ирен… одетой, как я и опасалась, в мужской костюм.
Инспектор вскочил с кресла; я последовала его примеру.
– Время? – требовательно спросила примадонна.
– Четыре минуты, мадам, – признал он.
Ирен сгребла револьвер со стола и сунула его в карман сюртука.
Ее волосы были забраны наверх в прическу, небрежность которой только придавала хозяйке очарования. Вообще-то, на этот раз она и не старалась походить на мужчину, хотя однажды я уже была свидетельницей блестящих способностей Ирен к подобному перевоплощению. Однако теперь ее костюм служил не для обмана, а лишь для скорости и удобства – или так мне тогда показалось. Даже я в глубине души признавала, что женская версия мужского костюма, например вроде той, что Сара Бернар надевала для работы над скульптурами в своей студии, была не лишена определенного обаяния. Но Бернар предпочитала светлые тона, как американский писатель Марк Твен, в то время как Ирен была одета в черное: сюртук и брюки из тонкой шерсти, изящные ботинки на достаточно высоком каблуке. Облик смягчал лишь повязанный на шее шелковый шарф цвета слоновой кости.